Репутация — такая вещь, которая при некоторых обстоятельствах может выручить, а при определенных – подвести. Хорошая репутация спасет порою, даже если вы совершите не очень приличный поступок, потому что люди просто не поверят, что вы на такое способны. Зато если ваша репутация плоха, они поверят, что вы способны и не на такое.

У России репутация скверная, и осточертевшее дело Литвиненко-Лугового еще раз подтверждает это. И хотя акценты расставлены, и оценки в мире нам даны, дело-то это все равно довольно темное. Если хорошенько разобраться, так наши позиции немногим хуже английских. Британия требует выдать Лугового, и в этом она совершенно права, коль скоро подозревает его в совершении тяжелого, да к тому же изуверского преступления.

Но всякому ясно, что уголовным этот процесс считается только формально, поскольку очевидно, что Лугового не считают убийцей-одиночкой, частным лицом, совершившим насилие. За ним подразумевают руку Кремля, и переубедить западного обывателя в этом невозможно. Равно как и нашу либеральную общественность. Хотя я по-прежнему не вижу никакого смысла Кремлю убивать Литвиненко. И в конечном итоге, это повредило именно Путину и Кремлю.

Но репутация! А она такова, что достаточно просто высказать предположение, что здесь замешаны спецслужбы и российский президент, как все этому с готовностью поверят. Россия, разумеется, не отдала бы Лугового ни при каких обстоятельствах, но она тем паче не может его отдать, потому что сама получила отказ от британцев на аналогичные запросы о выдаче Закаева и Березовского. При таком раскладе любая страна возмутилась бы: вы нам не отдаете, а сами требуете!

Не надо говорить о том, что обвинения против Лугового и против господ Б и З несопоставимы. Еще как сопоставимы. Да, Луговой как будто подверг сотни людей риску заражения радиоактивными веществами, но есть ли эти зараженные в реальности? Где они? А если их нет, может быть, и риск был не так велик? Полоний ведь где только не побывал, пока не очутился в чашке чая Литвиненко. И кроме него самого все живы и здоровы. Но репутация! Кто позволит себе усомниться в том, что угроза была, и она была реальна?

А с другой стороны — мистер Березовский. Он такой же демократ, либерал и борец за свободу, как… я даже не знаю, какое подобрать сравнение. По моим ощущениям, на Борисе Абрамовиче клеймо ставить негде. Такова его репутация. Здесь. А В«тамВ» это нужно еще доказать! В«ТамВ» у Березовского другая репутация – узника совести и правозащитника. Он открыто провозглашает курс на революцию. Ни одна страна в мире не потерпит безнаказанности человека, призывающего к бунту. Равно как не потерпит она безнаказанности человека, который был одним из вождей реальных вооруженных мятежников, как мистер Закаев. И точно также трудно поверить, что, занимая такой пост, в тех условиях, в которых проходила война в Чечне, он никого не убил или не отдал приказа убивать.

Но репутация наша такова, что в доводы российской прокуратуры никто никогда не поверит. Потому что она, во-первых, привыкла строить свои дела не на доказательствах, а на В«ощущенияхВ». Вроде бы и дураку понятно, что Закаев — бандит, а Березовский — жулик и провокатор. Но не существует юридического термина В«и так понятноВ». Зато есть доказательства и улики. Однако я не удивлюсь, если прокуратура ограничилась В«ощущениямиВ» и В«без того очевидными вещамиВ».

Для Запада это не является достаточным основанием для того, чтобы признать людей преступниками. Зато, в силу нашей репутации, там вполне допускают, что если выдать России Березовского или Закаева, расследование и суд над ними не будут честными и объективными, доказательства и показания будут фальшивыми, а к подозреваемым будут применять насилие, чтобы выбить нужные сведения.

В то же время репутация британского правосудия такова, что Лугового – если он действительно невиновен – можно смело отпускать в Лондон, не опасаясь, что процесс превратится в фарс. Мы предлагаем судить Лугового здесь, но ведем ли мы сами в отношении него расследование? Потому что до сих пор нам известно о российской В«версииВ» этого расследования лишь то, что наши следователи допрашивали Березовского и задавали ему вопросы, но совсем на другие темы. Быть может, расследование британцев в отношении русских политэмигрантов было не более тщательным, но репутация англичан такова, что их заведомо не считают халтурщиками.

И так можно продолжать до бесконечности. Какими бы теоретическими преимуществами мы не обладали, наша репутация будет работать против нас.