Недавно нашла среди старых документов результаты опросов аж 1999 года. Абсолютно нерепрезентативные В«эховскиеВ» опросы. Большинство опрошенных на посту президента хотело бы видеть… С высот сегодняшних смешно… Тогда каждые четыре года электорат, прости Господи, чувствовал себя невестой на выданье. Нас беззастенчиво клеили. А ныне беззастенчиво имеют. Без всякого штампа в паспорте. И даже жениться не обещают. До выборов 7 месяцев. И суеты особой нет. Поскольку главный постулат уже ясен – эти, вот эти, на совести которых много
чего, никуда от нас не денутся. Или мы от них. Ведь много ли надо маленькому человеку?

В 

В 

В 

Помните, у классика: В«Что мог бы Бог ему прибавить ума и денег…» И чтоб знать, что дальше будет. Насчет ума — это, знаете ли, фатально. Насчет денег — история занятная… Россия сегодня сильна, как никогда. Ценами на энергоносители. А в государственном медицинском учреждении зайти в туалет, простите, семь рублей. И бабулька, приехавшая издалека на консультацию, жмется, потому что дорого. Не стыдно? Не-а! Разруха, она, как давно уже определил другой классик, не в сортирах, а в головах. А с головами — фатально. И вот смотрю я на полуголого президента и мысленно речь толкаю, его речь – дорогим россиянам:

В«Я у вас самый лучший. Поскольку другого вы не заслуживаете. Мне трудно уходить, ведь после ухода очень за многое придется ответить. Значит, я самый лучший и никуда не уйду. Вы помните, как тонул В«КурскВ»? Как я про офицерских жен, застигнутых врасплох несчастьем, сказал: В«Наняли шлюх за сто долларов, чтобы меня свалить?В» Тогда я боялся, ведь закона об экстремизме не было, психиатр Решет в своем диспансере доедала десятый хрен без соли и знать не знала, как она может распорядиться чужой судьбой… Тогда близкие погибших в В«Норд-ОстеВ» еще не слышали президентское В«мы не смогли спасти всехВ». В лучших традициях советской продавщицы В«вас много, а я однаВ». Тогда судья Колесникова еще только зрела в недрах атрофирующегося общества. Тогда еще зрители считали, что у них есть НТВ… (В детстве была такая сказка на виниловой пластинке – В«О Толе, Тоболе, невыученном глаголе и многом другомВ». Ее герой, дабы скрыть мелкую ложь, вынужден был наворачивать еще и еще лжи и лжищи…) Тогда я боялся, что меня свалят. А сегодня за мной… мировые цены на нефть, боязливый пофигизм общества и… мои собственные огромные бабки. Сегодня за мной никакой графы В«против всехВ» в бюллетене. Любое мое лицо лживо и равнодушно. Выберите меня. Весело и единодушно. Хотите, покажу вялое брюшко пятидесятилетнего мужчины? А голую задницу не хотите? Зря, вам еще придется ее увидеть!В»

Во всей этой истории неясно одно. Неясно, на что надеются мои сограждане? Если завтра война… Если завтра теракт… Кому из вас для забвения погибших близких будет довольно фразы В«мы не смогли спасти всехВ»? Кто из вас застрахован от прогулки по Пушкинскому переходу в момент взрыва? Кто из вас искренне верит, что именно Нурпаши Кулаев и есть тот, кто в ответе за стрельбу из огнеметов по школе? Какой бюджетник поклянется здоровьем своих детей, что с разгромом ЮКОСа ему стало лучше жить? (Ой, нет, пару я знаю, в прокуратуре и Мещанском суде.) Если что случится, на кого вы рассчитываете? На то, что сегодняшняя российская элита ориентирована на отдых в Куршевеле, учебу детей в Гарварде и деньги в швейцарском банке? Так это они для себя ориентированы. Они на вас никак не ориентируются, ибо вы проглотите, что подсунут. Вы подтянете ремень еще на пару дырок и задействуете внутренние ресурсы, если что. А ради чего вы будете задействовать свои ресурсы? Недавно слышала потрясающий спор. Один — из В«сопротивленцевВ» Южного Бутова, а другой – типа, просто гражданин. Второй говорит: В«Пока вы защищаете свои убогие халупы, вы тормозите прогресс всего городаВ». Интересно, если к радетелю прогресса придут и предложат ему – лично – отдать половину своей квартиры во благо развития градостроительства, что он будет делать? Думаю, что начнет яростно сражаться за свои личные метры и сантиметры. Будет пытаться задействовать знакомых и незнакомых. Или, может, будет ждать, пока Москва достроится, и ему вернут отнятое? Как жить дальше тому, у кого погибают близкие в мирное время? Каково это – знать, что за их гибель не ответит никто? Почему надо привыкать к тому, что ежедневно в стране может произойти непонятно что, и члены вашей семьи могут погибнуть – при взрыве поезда или подземного перехода, собственного дома или из-за того, что чей-то крутой родственник куда-то спешил на своей машине? Так все-таки, на кого вы рассчитываете? Неужели на дяденьку с голым животиком? А он на вас очень и очень рассчитывает.

Теперь остается ответить самой себе на вопрос, для чего я снова и снова констатирую унылый факт, что мы проиграли? Объясню. От уважаемых и весьма битых жизнью людей я часто слышу, что до репрессий дело не дойдет. Что в 89 году народ российский и предположить не мог, какова будет степень свободы каждого в ближайшем будущем… Что у нас еще все впереди, что гражданское общество очнется, и вот тогда-то мы им сами покажем все непубличные части тела. Я сомневаюсь. Каждый новый день приносит нам новые потери. Спохватываться потом будет поздно. На носу В«новый политический сезон»… И я спрашиваю сама себя, сколько причин у меня найдется, чтобы не ходить на очередной марш несогласия?