— Мы, — говорит Астахов, — поддерживали курс Путина, а не конкретно человека. И так как Медведев – это курс Путина, мы поддерживаем Медведева.

Оба-на! Кто-то из двоих определенно врет, или Астахов, или В«ЯндексВ». Потому что из любой поисковой системы в интернете можно легко узнать, что поддерживал Астахов именно Путина. Чтобы тот остался на царстве и не бросал нас, сироток.

И потом, как же быть с 30 млн подписей, которые адвокат Астахов привез? Они-то именно В«За Путина!В». А не за облако в штанах. Беда какая-то с этими подписями выходит. То никто не слыхал, как их собирали, пока их в грузовиках не привезли (а ведь 30 млн – это немало, это, считай, каждый четвертый взрослый должен был подписаться). Эти-то за Путина расписывались! Все 30 миллионов! А теперь адвокат Астахов переадресовал их Медведеву, как вызов мобильного телефона переадресуется на офис.

Хлестаков, помнится, в течение десяти минут объяснился в глубоких чувствах и Анне Андреевне, и Марье Антоновне. Можно было поэтому предположить, что чувства г-на Хлестакова не совсем глубоки. А адвокат Астахов, который должен быть страшно опечален уходом Путина, тут же, не сходя с места, объясняется в чувствах к Медведеву. Из чего создается впечатление, что Астахову Путин не больше дорог, чем Хлестакову – Марья Антоновна.

Но я, собственно, не об этом. Я о другом.

Вот поставьте себя на место г-на Астахова. Еще вчера он объяснялся в чувствах Анне Андреевне (причем публично, и с 30 млн подписей). А тут его с места в карьер ставят в известность, что отныне он любит Марью Антоновну. Он же все-таки адвокат, человек, весьма самолюбивый, склонный к публичности, ему не очень приятно, вероятно, быть вызвану в кабинет и услышать там, кому он вчера, оказывается, объяснялся в любви. Какие, как вы думаете, чувства испытывает адвокат Астахов?

А между тем — не только Астахов.В  За несколько дней перед выборами Сергей Миронов, лидер В«Справедливой РоссииВ» и спикер Совета Федерации, заявил, что вот завтра Путин поедет в Санкт-Петербург и сделает там перед сторонниками эпохальное заявление. На следующий день Путина в Петербурге не было, эпохального заявления не прозвучало, и, что всего чуднее, испарился куда-то самое съезд. Пропали сторонники. Как вы думаете, какие чувства по отношению к президенту Путину испытывал Сергей Миронов, публично объявивший, таким образом, что он, Миронов, свистит не знает о чем?

А через несколько дней после выборов Борис Грызлов, глава уже В«Единой РоссииВ», сказал, что 17 декабря на съезде будет принято эпохальное решение, и прямо намекнул, что это будет решение оставить Путина президентом. И тоже пролетел мимо кассы, чтобы Миронову было не одиноко. Как вы думаете, какие чувства должен испытывать Борис Грызлов по отношению к президенту, - ведь не сам же Грызлов придумал, что будет 17 декабря? Ведь нельзя же заподозрить г-на Грызлова в том, что он такое мог придумать самостоятельно и что он вообще что-то самостоятельно способен придумать?

Фрадков, говорят, на эту тему особенно обидчивый был. Просто чуть не плакал, когда узнавал, что он опять назначил себе нового зама или подписал указ о создании той или иной государственной корпорации. В«Ну почему бы хоть за полчаса до заседания правительства меня не предупредить?В» — жаловался Фрадков. В конце концов Фрадкова вызвали в Кремль посреди заседания правительства, и Фрадков узнал, что он, оказывается, подал в отставку.

Я не знаю, что их там – фрадковых, мироновых, грызловых, астаховых — держит возле этого места, как медом намазанного. Вроде и не сталинские времена: не расстреливают, если ты не В«За Путина!В».

Но я подозреваю две вещи. Первая: если вы повадились строить систему власти на том, чтобы вызывать своих сторонников в кабинет и сообщать, что их движение В«За Анну Андреевну!В» теперь называется В«За Анну Антоновну!В», вы получаете сторонников строго определенных человеческих качеств. Вторая – в силу этих самых своих качеств шакалы ненавидят предводителя куда больше, чем львы – врага.