Французы говорят, что даже самая красивая девушка не может дать больше, чем у нее есть. Аналогично даже самый грозный российский генерал не может угрожать супостатам большим, чем он располагает. И надо сказать, что это обстоятельство выросло ныне в серьезную филологическую проблему.

С одной стороны, нашим военным поставлена задача В«пужатьВ» Запад, с другой — практически исчерпаны средства, с помощью которых можно угрожать. Уже сто пятьдесят раз наши начальники заявили о сказочных боеголовках, способных преодолеть любую (то есть американскую) систему противоракетной обороны, столько же раз намекнули на возможность развертывания ракетного оружия в Калининградской области и даже в Белоруссии, много раз сказали об ассиметричных, но адекватных действиях. Но в какой-то момент вербальные угрозы, несмотря на все богатство русского языка, стали иссякать. Чтобы поднимать градус конфронтации дальше, нужно что-то конкретно делать. А делать страшно — Запад может отреагировать всерьез. Думаю, что выступление начальника Генерального штаба Юрия Балуевского на ежегодной конференции Академии военных наук свидетельствует как раз о наступающем кризисе жанра.

В своем выступлении генералу удалось сказать нечто, что выглядело как новый шаг на пути конфронтации: В«Мы ни на кого не собираемся нападать, но считаем необходимым, чтобы все наши партнеры четко понимали и ни у кого не было сомнения в том, что для защиты суверенитета и территориальной целостности РФ и ее союзников будут применены Вооруженные силы, в том числе и превентивно, и в том числе с использованием ядерного оружия, в случаях, оговоренных доктринальными документами РФВ».

Некоторые из наблюдателей тут же заговорили о том, что Москва угрожает превентивным нанесением ядерных ударов. Если бы это было так, то означало бы, что Россия заявляет о готовности развязать при необходимости ядерную войну. Звучит, согласитесь, устрашающе. Даже в худшие времена военного противостояния СССР вел речь лишь об ответном (или ответно-встречном) ядерном ударе.

На самом деле, генерал говорил отдельно о возможности превентивных ударов в случае возникновения угрозы (российские военные неоднократно обещали наносить такие удары по базам террористов) и отдельно — о возможности использования ядерного оружия в ходе боевых действий. Все встает на свои места, если (чего не сделали комментаторы) обратить внимание на отсылку к В«случаям, оговоренным в доктринальных документахВ». Таковым документом является действующая с 2000 года Военная доктрина, которая гласит: В«Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях.

Российская Федерация не применит ядерного оружия против государств — участников Договора о нераспространении ядерного оружия, не обладающих ядерным оружием, кроме как в случае нападения на Российскую Федерацию, Вооруженные силы Российской Федерации или другие войска, ее союзников…».

Как видим, в заявлении Балуевского нет ровным счетом ничего нового. Что и позволило польскому министру иностранных дел не без издевки попросить Балуевского пугать ядерной войной не чаще одного раза в три месяца. Что может быть бессмысленее, чем угрозы, над которыми смеются!

Впрочем, все эти заявления начальника Генштаба выглядят совсем иначе, если знать конкретный исторический контекст. Как известно, в 80-е годы СССР в одностороннем порядке объявил о неприменении ядерного оружия первым. Тогда это рассматривалось как чистая пропаганда — Москва обладала колоссальным превосходством в обычных вооружениях. Тезис о возможном использовании ядерного оружия первыми возник тогда, когда стало ясно: Россия из-за слабости обычных сил не сможет, опираясь только на них, остановить агрессию. В результате и возник сценарий В«большой войныВ», который с 1999 года по сей день отрабатывается в ходе стратегических маневров: Россия не в состоянии отразить агрессию обычными средствами. Сначала она производит демонстрационный ядерный удар по малонаселенным районам потенциального противника силами стратегической авиации. Именно поэтому наши бомбардировщики время от времени летают В«за уголВ», выходя на рубеж Фарерских островов и имитируя ядерный удар по США. Если же агрессию таким образом остановить не удается, должен последовать массированный удар наших стратегических сил. После чего жизнь на планете прекращается. Политический смысл маневров заключался в том, чтобы напомнить потенциальному агрессору о возможных последствиях.

Здесь любопытно то, что тезис об использовании ядерного оружия первыми продолжает звучать, несмотря на то что, если верить официальным заявлениям, российская армия практически каждый день встает с колен. На самом деле, если относиться к словам Балуевского всерьез, то они означают, что по сей день, вопреки всем предпринимаемым усилиям, Россия не рассчитывает защититься от супостатов без применения ядерного оружия.

И подтверждение тому последовало на той же конференции в выступлении главкома Военно-воздушных сил. Александр Зелин заявил, что В«анализ развития средств воздушно-космического нападения иностранных государств показывает, что уже в период до 2020 года произойдут коренные изменения, связанные с освоением воздушно-космического пространства как единой сферы вооруженной борьбы. И именно в этот период на вооружение "основных" иностранных государств поступят принципиально новые средства и системы, гиперзвуковые и воздушно-космические летательные аппараты, разведывательного плана беспилотные аппаратыВ». По мнению главкома, это означает, что В«в этих условиях потенциальный противник получит возможности наносить скоординированные во времени и пространстве высокоточные удары практически по всем целям на территории РФВ».

Больше четырех лет назад в доктринальном документе В«Актуальные задачи развития Вооруженных силВ» в качестве одной из важнейших была поставлена задача обеспечить отпор воздушно-космической операции потенциального противника. Теперь же выясняется, что Россия по-прежнему беззащитна. Выясняется, что она оказалась неспособна применить достижения научно-технической революции в военной сфере. Единственное что сделано — пару месяцев назад учреждена должность заместителя министра обороны по информационным технологиям. Стало быть, несмотря на весь пропагандистский гром, наша страна, как и в В«проклятые 90-еВ», может полагаться в обороне только на ядерное оружие. Что, полагают специалисты, существенно понижает планку его применения. В этой ситуации филологические экзерсисы Балуевского выглядят уже не столь безобидно.

В