Dura lex sed lex (лат.)

Закон суров, но это закон

В 

Скучное словосочетание — общественное сознание. Это такое, в общем, достаточно опосредованное отражение в головах людей происходящего вокруг, которое люди принимают или не принимают.

Вот недавно я перечитала В«Крутой маршрутВ» Евгении Гинзбург. И каждый раз поражалась невыдуманным, как я понимаю, персонажам этой книги, которые, превращаясь в лагерную пыль, продолжали славить Сталина. Такое было общественное сознание. Оно не возникло спонтанно, оно было воспитано тщательной подготовительной работой. Хотя странно и страшно, когда истерзанный по приказу вождя человек последним хрипом выдыхает: В«Слава Сталину!В». В общественное сознание было накрепко заложено: этот людоед — герой и спаситель отечества. Приведу модный ныне В«аргументВ»: мол, принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой. Вопрос цены. Каток сталинской эпохи квалифицируется сейчас многими как величайшее достижение менеджмента. Видимо, те, кто так считает, готовы положить близких под этот каток в ту же секунду, как потребуют. Потому что уверенность В«я ничего плохого не делал, мне ничего не грозитВ» — иллюзия.

Но я, собственно, о гражданском обществе в нынешней России. О его чаяниях и героях. Назову двух — Виталий Калоев и Александр Кузнецов. Оба совершили акт возмездия собственноручно. Хорошо это или плохо, не знаю. В стране, где закон не работает, каждый рано или поздно оказывается перед выбором — проглотить или стать В«ворошиловским стрелкомВ». Но тот факт, что этих людей делают героями, свидетельствует о болезни общества. Калоев счел поступок швейцарского диспетчера заслуживающим смерти. И привел смертный приговор в исполнение. Отсидел в швейцарской тюрьме. Встречен на родине, как герой. Назначен замминистра строительства и архитектуры Северной Осетии. Возможно, конечно, что Калоев просто новый Корбюзье (тогда почему не министром?), но смею предположить, что его трудоустройство связано не с его талантами и умениями, а с необходимостью показать кукиш всему миру. Это вам он преступник, а нам — герой. Это подсознательный месседж миру: мы другие. У нас в стране закон не работает, так и ваши законы для нас — тьфу. Мы принимаем решения сами, не опираясь на юридические основания. Мы развращены тем, что правоохранительные органы в нашей стране коррумпированы и молодцы только с дубинками на безоружных. И ведя с нами бизнес, принимая нас на отдых, а наших детей на учебу, вы должны это учитывать.

А вот еще недавняя история с Марианной Савельевой. Бывший муж, богатый человек, сдал ее самое и ее мать в психушку, отобрал детей и исчез. Дальше просто сусальная сказочка — письмо Путину, переданное через Никиту Михалкова, а спустя три дня бумага с соответствующим приказом на столе министра внутренних дел. А еще через две недели Марианна смогла обнять своих детей. На детский вопрос, как ей удалось их найти, Марианна ответила: "Не я нашла вас, а президент". Восхищаетесь? Очень зря! Работать надо по закону, а не по приказу сверху. На всех граждан России не хватит благожелательности Михалкова и царской милости Путина. Будь президент в другом настроении, Савельева могла обивать пороги и по сей день. Умиление от всей этой счастливо закончившейся эпопеи неуместно, ибо еще раз доказывает: в закон никто не верит. Включая, кстати, самого президента, гаранта Основного закона. Но я вернусь к Виталию Калоеву.

Очень жаль человека, потерявшего всю семью в результате халатности другого человека. Ему — только соболезнования. Но не должен он быть героем страны!!! Не должны стелить ему красную дорожку под трап самолета, бросаться пожимать руки и устраивать с ним телемосты. Это все сродни попытке устроить шоу из похорон. И это уже к нам. Каждый из нас понимает, что по закону — долго… и вряд ли… Но настоящих буйных мало. Поэтому восторг и обожание тем, кого можно считать настоящим буйным. Закон не работает, а пытаться что-то изменить бесполезно. К тому же законодательная власть нынче пышно представлена Андреем Луговым, человеком, которого Великобритания обвиняет в чудовищном преступлении. Идти на улицы — почти гарантированно получить по башке, а голосовать сегодня можно только за тех, у кого, дай Бог, завтра будет хорошее настроение, и они прикажут правоохранительным органам — правоохранять, а органам правосудия — правосудить. А если настроение будет плохим, то вам не видать правосудия, как собственных ушей. Впрочем, те, с настроением, тоже понимают, что людям нужна некая слабая надежда. Тем самым гражданам, чье пребывание в правовом поле целиком и полностью зависит от настроения власть имущих. Вы можете добиться правды только в порядке исключения, привыкайте к этому. Считайте себе образцом для подражания тех, кто закон нарушает… И уж не взыщите, что сама власть плюет на этот закон с высоты кремлевской стены, из окна автомобиля со спецномерами и даже из телефонной трубки, которая диктует судье, как именно нужно плевать на закон сегодня.

История с Василием Алексаняном не вызывает у общества сочувствия. Двести человек на пикете в его поддержку на фоне 140 миллионов граждан России — это ничто. Решение Европейского суда — плевать. Между прочим, Россия платит немалые деньги за участие в Совете Европы. И немалые деньги выплачивает гражданам по решению Страсбургского суда. В 2006 году было выплачено 110 миллионов евро. Бюджет предусматривает на 2008-2010 годы порядка 114 миллионов евро. Получается веселенькая такая история. В отношении гражданина Х нарушается закон. Европейский суд признает это нарушение как факт и обязывает Россию выплатить жертве деньги. Деньги выплачиваются за счет бюджета, то есть за наш с вами счет — а дальше ничего не происходит. Отзывать подпись России под европейской Конвенцией о защите прав человека пока никто не собирается, ограничиваемся воспитанием ненавистнических настроений ко всему миру. И плюем на закон всей имеющейся в стране совокупной слюной. В некоторых случаях это делать позволяется, плюющие даже становятся столпами общества. А в других — ни-ни. И уморить можно кого угодно. Беда в том, что после Алексаняна может подойти ваша очередь… Или моя.