В«Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцемВ», — отметил Экклезиаст. Если бы жил он в наше время, то, посмотрев на политическую возню в России (события отыскать в происходящем при всем желании не получается), все равно не написал бы ничего другого. И что бы ни случалось ныне, все это — грабли, по которым менее терпеливый народ уже давно устал бы ходить. А мы, ничего, ходим, наступаем, набиваем шишки и снова наступаем.

Да, наверное, прав Алексей Макаркин во всем, что касается расклада политических сил в сегодняшней России. И про подставные В«демократическиеВ» партии Богданова и Барщевского прав, и про вытеснение либералов из публичной политики, и про совпадение интересов с В«партией третьего срокаВ», и даже, возможно, в оценке Медведева не ошибается.

Однако, упрекая призвавших к бойкоту либералов в ригоризме, Макаркин самым великолепным образом наступает на те же самые грабли, на которые либералы наступили в начале 90-х. Это не в обиду ему — мы в России идем к демократии по граблям, как по минному полю. Кто-нибудь, да обязательно наступит.

Вспомним, как дружно либералы в 90-х годах сделали ставку на Ельцина как на единственного, кто мог привести страну к демократии. Даже когда стало очевидным, что Ельцин не способен противостоять возвращающим свое влияние партаппаратчикам и чекистам, когда он смирился с воровством и коррупцией и махнул рукой на реформы, либералы продолжали держаться за него как за спасительную соломинку. Тех же, кто напоминал о необходимости менять систему, а не уповать на доброго президента, обвиняли в излишнем ригоризме, В«недоговороспособностиВ» и стращали маргинализацией.

Потом в стране случился Путин, и стало еще хуже. Уже давно пора было проявить капельку ригоризма и встать в жесткую оппозицию к власти, а демократические партии, включая В«ЯблокоВ» и СПС, все пытались договориться с Кремлем насчет мест в парламенте и своей выживаемости в политическом зоопарке. Иногда договориться удавалось, из чего делался вывод о возможности делового партнерства с режимом, взращивающим новый авторитаризм. Либералы всегда проглатывали одну и ту же наживку — нынешний президент не самый плохой человек, вон, сколько вокруг него еще хуже.

Вот и сейчас Алексей Макаркин рассказывает, что Медведев из стана либералов и не так плох, как его малюют. Может быть, он и в самом деле не так плох, да что толку? Гарантировать демократический путь развития страны может только демократическая система, а не добрый президент. Он пытался создать такую систему? Он обещает идти по этому пути? Или мы должны догадываться о его демократических намерениях потому, что раньше он преподавал римское право? Я не склонен умалять роль президента в русской истории, но полагаться на него как на спасение, по меньшей мере, наивно.

Демократическая оппозиция бойкотирует сегодня не Медведева, она бойкотирует антидемократическую избирательную систему. Она наконец, впервые за многие годы, созрела для того, чтобы консолидированно требовать не персональных изменений и назначений, а политических реформ.

Наверное, Макаркин прав, что в сегодняшней ситуации условно В«либеральныйВ» Медведев может придти к власти только нелиберальным путем. Как, впрочем, и любой другой кандидат. Но это игры, в которые играет власть, когда безмолвствует народ. У демократической оппозиции, если это не придворная и не игрушечная оппозиция, совсем другая задача — изменить ситуацию, когда власть формируется путем закулисных договоренностей и фальсификации выборов. Поэтому ей не пристало поддерживать даже меньшее из четырех зол, если оно приходит к власти способом, противоречащим принципам демократии.

Изменить ситуацию с каждым годом все труднее и труднее. Поэтому, как говорят мудрые зэки, раньше сядем — раньше выйдем. Тем более что политических механизмов, необходимых для восстановления демократии, становится все меньше и меньше. Уже нет выборов, исчезает свободная пресса, и, может статься, в скором времени в качестве единственного инструмента ненасильственного изменения режима у демократов останется только В«оранжевая революцияВ».