Жизнь наша устроена так, что самые громкие события уходят с первой полосы на вторую и далее, в забвение. В тот дней, когда стало известно о смерти Бадри Патаркацишвили, произошли еще следующие события: арест и пытки студентов, подозреваемых в распространении карикатур на мэра города Королева. Глава Центризбиркома Чуров усомнился в том, что в Ингушетии более 80 тысяч человек не голосовали. Первый замглавы МВД генерал-полковник Александр Чекалин пообещал, что действия любых групп людей, которые самоорганизованно, на базе экстремизма и умысла, будут покушаться на интересы участников дорожного движения, других граждан, будут пресекаться в соответствии с законом. Умер Роман Рудаков, жертва армейской дедовщины. Кроме того, в этот день очередной эмвэдэшный начальник сбил очередного гражданина России. А адвокаты Василия Алексаняна в очередной раз не были допущены к своему подзащитному.

А еще в списках людей, которые на сайте В«ЕЖаВ» заявляют о своем нежелании участвовать в выборах (что, между прочим, является их неотъемлемым правом — пока), в тот же день (и не только) появился персонаж по фамилии, извините, …уев. То есть есть, например, Рыклин, который и вправду есть, я даже его руками трогала. А есть …уев, которого, понятно, нет на свете, и тот, кто открывает этот список и вносит в него фамилию…уев, просто хочет доказать, что списки эти дутые. И нет в России людей, есть только власть и …уевы.

Беда в том, что все мы немножко …уевы. Потому что кем считать тех, кто заявил городу и миру: я не голосовал на этих выборах, а им в ответ — ничего не знаем, явка 98 процентов?.. Кем считать любого пешехода, который может оказаться под машиной начальника? Кем считать забитого солдата, его маму и папу? Кем считать правоверных и последовательных сторонников нынешнего курса, которые лишены права на объективную информацию?

И доклад В«Репортеров без границВ» (оглашенный в тот же самый день), в котором ситуация со свободой слова в России охарактеризована более чем жестко, — это не только наша журналистская беда. Это беда всех жертв Первого канала (а у нас сегодня все каналы первые). Они узнают о том, что происходит в стране, только в тех дозах и в той транскрипции, в каковой им позволяется об этом узнать. Когда в Королеве пытают студентов, об этом узнают сами студенты, их родители и друзья, может быть, соседи. А в Барнауле об этом не узнают вообще. Потому что обаятельная Екатерина Андреева об этом нипочем не скажет. И про разгон митинга в Назрани не скажет. А фамилия Алексанян зрителям Первого канала вообще мало что говорит. А если и говорит, то только о том, какие сволочи эти люди, что при наличии огромного количества заключенных в России и огромного количества проблем у этих заключенных интересуются только Алексаняном. Заметьте, В«сами защитники прав заключенныхВ» вообще никого конкретно не защитили. Не написали ни одного письма, не вышли ни на одну публичную акцию. Но считают себя вправе диктовать, кто — достоин общественной поддержки, а кто — нет. Зрители Первого канала вряд ли знают о том, что арестованному владельцу сети магазинов В«Арбат-ПрестижВ» предлагают свободу в обмен на бизнес.

Получается неоднородное информационное поле. Если вы в курсе того, что ваши права постоянно нарушаются — право на получение информации, право на придомовую территорию (вспомните битву вокруг точечных застроек), ваше право на переход дороги, ваше право не быть избитым в милиции, ваше право на неучастие в выборах и на вопросы по поводу фальсификации этих выборов. Так вот, если вы в курсе всех этих вещей, но сознательно прощаете их власти и готовы к тому, что вашим детям достанется пространство без права и закона, то вы можете считаться большинством, поддерживающим линию партии. А если вы не в курсе, то вы, извините, ….уевы.

Раньше перед выборами власть имущие и боящиеся потерять мягкое кресло усиленно поворачивались лицом к народу, страстно изображали радетелей за интересы избирателя, а сегодня цепь событий одного только дня абсолютно четко демонстрирует все, что думают они — про нас. А думают про нас они, что мы все — носители этой самой фамилии.