Бомба, заложенная в свое время в олимпийском законе, грозит вот-вот взорваться в столице. Что и требовалось доказать. У нас страна прецедентов, дурных заразительных примеров и коготков, которым стоит увязнуть — и птичка пропала. Когда из-за Игр-2014 и только ради них в Сочи и только там узаконили изъятие земли, не предусмотренное Земельным кодексом, умные люди говорили, что этим дело ни за что не ограничится, что В«олимпийские игрыВ» начнутся по всей стране.

Сейчас землю могут изъять в целях обороны и безопасности, энергетики, в том числе атомной, ради путей сообщения или госграницы. Все это действительно уважительные, веские причины, нужды государственной важности. Олимпиада, при всей моей к ней любви, не то же самое, но один раз, в одном единственном месте, так уж и быть, можно.

Но чем мы хуже Сочи, подумали в Москве. Не могли не подумать. Соблазн велик, а пример — вот он, можно сказать, под боком. Такая уж у нас страна. Прецедентов, заразительных примеров и птичкиных коготков. Теперь Лужков предлагает внести поправки в кодекс и получить право изымать землю под объекты социальной инфраструктуры. Причем речь идет не только о социальном жилье, на что особенно напирали при внесении и одобрении поправок в Мосгордуме. Речь и о нежилом фонде, о неких социальных объектах.

На более простом языке все это означает конец Южного Бутова. Мэр получит возможность решить вопрос с бутовцами и им подобными жестко и на законных основаниях. Понятно, что земли в Москве мало, а потому стоит она чертову кучу денег. Дома в городе тычут уже в каждую прогалину и в каждую щель. Это у них называется точечной застройкой, а на самом деле — это натуральное изнасилование исторического и человеческого облика города.

При этом ладно бы решались проблемы бесквартирных и малометражных жителей, чем и объясняют необходимость поправок. Ну так ведь точечно-то строится что? Правильно — пентхаусы, назовем их для краткости так. И я бы мог где-то поддержать лужковские поправки, если бы были твердые гарантии, что людей действительно обеспечат квартирами. Но до сих пор же этого не происходило.

И потом, это вообще небесспорная идея: осчастливить сто человек за счет несчастья одного, выкинуть из дома одну семью и на месте ее домика соорудить 16-этажку. Справедливое общество строится на уважении к интересам каждого, а не только к тем, кого больше.

Собственно и сейчас властям ничто не мешает строить дома на частных территориях — надо только договориться с хозяевами земли и построек. А чтобы договориться, надо предложить им приемлемую, рыночную цену. Но власти не привыкли оценивать нас по рыночной цене. Они норовят заплатить копейки, а когда граждане начинают возмущаться, обвиняют их в рвачестве и жлобстве. Да никакой нормальный человек не попрет на власть по-жлобски! На нее попрешь, пожалуй. Это можно сделать только от отчаяния. А отчаяние объяснимо. Когда тебе за дом, где ты всю жизнь живешь, и за землю, на которой вырос, предлагают деньги, на которые и однокомнатную квартиру не купишь, или предлагают жилье, в разы хуже твоего нынешнего — вот тогда ты попрешь и на власть, и на ее бульдозеры.

Но в лужковских поправках есть еще два занимательных момента. Во-первых, на отобранной земле смогут строить все, что угодно — хоть магазины, хоть офисы, называя их В«социальными объектамиВ», без которых здесь никак не обойтись. Во-вторых, поскольку поправки вносятся в Федеральный кодекс, то и действовать они будут на всей территории России. Лужков, таким образом решая свои проблемы, под монастырь подводит заодно и все остальные уголки необъятной родины. В Москве, допустим, внимания ко всему больше. Если какая заваруха, то и телевидение будет, и адвокат Кучерена, и прочая шумиха. А в провинции кто шуметь станет? Землю там начнут просто в наглую экспроприировать под любым предлогом. И строить там хотя бы даже собственные начальственные дачи, поясняя, что начальственный социум тоже нуждается в инфраструктуре и жилище, и такую государственной важности задачу граждане обязаны понимать. Даже по цене ниже рыночной.