Несколько месяцев назад тогдашний глава ФСКН г-н Черкесов опубликовал в В«КоммерсантеВ» большую статью о В«чекистском крюкеВ», на котором повисла Россия. То есть Черкесов хотел сказать, что чекисты Россию спасли. Но сказал то, что сказал: очень зримо это представилось, как летела Россия вниз, но зацепилась ребрами за чекистский крюк и так с тех пор и висит.

Самое интересное, что статья призывала крепить ряды и не сдавать своих, между тем, появилась она именно в результате подковерной схватки двух разных силовых кланов, один из которых возглавлял замглавы Администрации президента Игорь Сечин, а другой — глава ФСКН Виктор Черкесов. То есть это было такой же сенсацией, как если бы во время войны двух кланов американской мафии в В«Нью-Йорк таймсВ» вдруг появилась статья дона Витторио о том, что люди чести всегда спасали страну и вот зачем же дон Антонио ведет себя так нехорошо?

Статья в В«КоммерсантеВ» появилась сразу после ареста генерала Бульбова, заместителя генерала Черкесова. По правде говоря, было бы куда эффектнее, если бы вместо большой статьи Черкесов написал всего четыре слова: В«Я Бульбова не сдамВ». Но Черкесов написал, что своих мы не сдаем, но от предателей в наших рядах избавляемся беспощадно. Что в переводе означало: сдам кого угодно, если президент моргнет.

И вот на прошлой неделе у статьи появилось вольное литературное продолжение. Так сказать, В«чекисткий крюкВ»-2. Я имею в виду интервью следователя Довгия журналисту Хинштейну.

О том, что это интервью появится, можно было догадаться. Дело в том, что в войне между кланами силовиков Следственный комитет при Генпрокуратуре под руководством Александра Бастрыкина безоговорочно встал на сторону клана Сечина, Патрушева и Виктора Иванова. А следователь Довгий, правая рука Александра Бастрыкина, был как раз тот самый человек, под руководством которого разыгрывались два самых громких сражения этой войны — аресты Сергея Сторчака, замминистра финансов, и генерала Бульбова, замглавы ФСКН. Так сказать, это был ихний Гудериан и ихний Манштейн.

А когда следователь Довгий перестал выполнять приказания Бастрыкина, Бастрыкин тут же узнал, что тот берет взятки. И уволил его. И так как после этого стало ясно, что Довгия могут посадить, то у Довгия оставалась одна защита — нападение. Владимиру Путину передали основательную бумагу, в которой Довгий рассказывал, как и почему он фальсифицировал дела.

И так как у нас те, кому не ответил Путин, обыкновенно с горя обращаются к публике, наш отечественный комиссар Каттани тоже обратился. В интервью Хинштейну.

Сначала г-н Довгий описывает Бастрыкина — и свои методы работы. В«Отношения были самыми доверительными, я искренне считал себя человеком Александра Ивановича и членом командыВ». Доверительность была вот в чем: В«Он приказывал, мы возбуждали дела или прекращали, не задавая лишних вопросовВ».

Так было с делом Сторчака, так было и с делом Бульбова. В«Сразу после создания СКП, в сентябре, Бастрыкин передал мне оперативные материалы в отношении Бульбова и его коллег и приказал возбудить дело. Никакой конкретики в этих материалах не было, но отказаться я по понятным причинам не мог. Начали думать, как быть… Один из руководителей ГСУ предложил хитрый ход: взять любое другое дело и пристегнуть наркополицейских к нему. Бастрыкину идея понравиласьВ».

Душераздирающая простота, не правда ли?

А затем Довгий рассказывает о причинах разногласий. В«Большинство процессуальных решений принимались мной; подписи же Александра Ивановича почти нигде не стоялоВ».

За что посадили Бульбова? Напомню — по указанию, восходящему к президенту Путину, замглавы ФСКН слушал самых высокопоставленных представителей В«партии силовиковВ», включая, как считается, все тех же Сечина, Устинова и Патрушева. И наслушал достаточно, чтобы Путин Устинова уволил. Вроде бы ровно потому, что на стол ему легла прослушка, в которой Устинов весьма вольно рассуждал на тему о том, как он будет действовать, когда будет президентом.

Бульбов слушал — и те, кого он слушал по указанию президента, посадили его за то, что он их слушал. И за него не подписался не только президент, но и непосредственный начальник Бульбова, генерал Черкесов. Говорят, генерал сильно переживал после ареста Бульбова, не упал ли он в глазах Путина. Был взят в зарубежную поездку и успокоился — не упал.

И вот наш отечественный Каттани осознает, что он ровно в том же положении. По приказу силовиков Бастрыкину он, Довгий, возбуждает уголовные дела на тех, кто не угоден клану силовиков: на зама Кудрина Сторчака и на зама Черкесова Бульбова. А подписи на делах — его. Завтра погода переменится, Довгия сдадут.

Грубо говоря, наш Довгий — в положении киллера, который понимает, что его уберут после ударно проделанной работы. Что остается такому киллеру? Правильно, обратиться к президенту и общественности. Вот только интересно, почему это следователь Довгий решил, что В.В. Путин, который не вступился даже за Бульбова, выполнявшего его приказ, вступится за него, Довгия, который посадил Бульбова? Уж что-что, а Путин знает цену Довгию, как Довгий знает цену Бастрыкину.

От мафии эти ребята отличаются тем, что боссы у них не подписываются за шестерок, а шестерки сдают боссов. Каждый из них глядит на товарища как на агента, который может быть использован и сдан.