Никакого события нет, не существует в природе, пока о нем не расскажет пресса. И произойдет именно то, о чем рассказала пресса. Потому что живых свидетелей обычно немного. Остальной же мир узнает обо всем именно от журналистов. Как они расскажут, так все и было, даже если было все совсем иначе.

На войне перо приравнивается к штыку не только фигурально. В современной истории мы видели это во время первой войны в Ираке, которую В«провелаВ» CNN. Война во всех подробностях. Война-шоу. Когда каждый словно бы сам побывал в Заливе. Но во время второй войны в Ираке мы увидели еще ярче, как много значит пресса в районе боевых действий. CNN опять вышла на прямую наводку. И проиграла. Проиграла одному-единственному человеку. Министру информации Саддама аль-Сахафу, который виртуозно засрал (простите, но другого слова я подобрать не могу) мозги всему миру и в день взятия Багдада утверждал, что американцы В«не контролируют даже Ум-КасрВ» — порт, взятый еще в первые дни войны. Сахаф стал популярен, как поп-звезда, и своей клоунадой практически свел на нет весь пропагандистский эффект огромного информационного монстра — США. Плюс еще и В«Аль-ДжазираВ», представлявшая картину не совсем так, как CNN.

Мы живем в такое время, когда человек при желании может утонуть в море информации. Газеты, радио, интернет и, конечно,В телевидение. При таком обилии источников и альтернатив, казалось бы, невозможно скрыть правду.В А получить подлинную картину событий не так сложно. На самом деле нет.

У нас сейчас идет война. Но что мы о ней знаем? Почти ничего! По сравнению с масштабом происходящего в Южной Осетии наши представления об этой трагедии поверхностны, противоречивы и… в общем, нам врут. Все!

Отечественные каналы я смотреть больше не могу. Меня тошнит. Включаю В«ВестиВ». В студии Константин Семин, прославившийся своим фантастическим комментарием про Милошевича и В«заслуженную пулюВ» Зорана Джинджича, после чего мы имели дипломатические проблемы с братьями-сербами. Семина не отстранили и не понизили. Его повысили, и он теперь чуть ли не главный аналитик главного канала.

Семин успел нам сказать про геноцид, про Саакашвили, который хуже Караджича (между строк явствовало, что Караджич и вовсе хороший), про трибунал по Южной Осетии, про невинные жертвы и реки крови. Я смотрел на Семина и видел вместо новостей пропаганду. Такую же, как на любом другом канале. Одна из заповедей информации — новость отделена от комментария. Я же видел один нескончаемый комментарий. Уже и Цхинвали так почти никто не называет — только Цхинвал, на осетинский манер.

Но раз уж это комментарий, то почему бы не сказать, что Саакашвили действовал в Цхинвали точно так же, как наши войска действовали в Грозном? Что мы тоже говорили о восстановлении территориальной целостности и конституционного строя на части нашей территории. Почему бы не сказать, что Чечня так же, как и Южная Осетия, не чувствовала себя частью России и не хотела жить с нами под одной крышей? Во время чеченских войн — даже при Ельцине — наши В«катюшиВ», танки и артиллерия бомбили, как нам говорили, не мирные города, а террористов, засевших в домах.

Устав от пропаганды, я захотел узнать, что же все-таки реально происходит. Залез на несколько русскоязычных сайтов. Большинство были заблокированы (речь идет о субботнем вечере и ночи). Тогда я полез на сайты зарубежные — CNN, ВВС. И вот тут я испытал еще большее потрясение!

К отечественной пропаганде я был готов, я живу с ней, с маленьким перерывом, всю жизнь. Не то чтобы я верил до сих пор в святость и незамутненность иностранных коллег, но такого все-таки не ожидал. На сайте CNN была фотография с подписью В«дом в Гори после удара российской бомбыВ». Заголовок: В«После вторжения российских войск погибло 1600 человекВ». Далее обеспокоенность Буша, несколько цитат из Саакашвили об агрессии и вероломном нападении России, сводки о бомбежках Гори и Поти, заявление Райс с требованием немедленно прекратить непропорциональное применение силы. И так далее без конца.

Пришлось потратить очень много времени, чтобы просто найти само слово "Цхинвали". Передо мной была полная картина нападения России на Грузию, с момента которого погибло уже 1600 человек, очевидно, как раз по вине русских и, видимо,В в Поти и Гори. Полазив еще некоторое время, я увидел почти везде возмущение вторжением России на территорию независимого государства, а если Южная Осетия и упоминалась, то лишь в том смысле, что Россия влезла в конфликт как третья сторона.

Таким образом, я снова увидел не новости, а пропаганду. Пускай не столь вульгарную, как наша, но разница объясняется просто различием в уровне профессионализма пропагандистов. В западных источниках я так и не прочел, что, обстреливая прямой наводкой Цхинвали, Саакашвили действовал точно так же, как Россия в Грозном, точно так же, как сербыВ в Боснии. Абсолютно так же! Что Россия вмешалась в войну с гораздо большим основанием, чем Америка, прилетевшая за тридевять земель бомбить Белград. И каким бы ни было высокоточное оружие, при нанесении им ударов по городам ни в чем не повинные люди все равно гибнут куда чаще, чем военные. Что в Поти и Гори, что в Грозном и Белграде.

Наше телевидение ничего не говорит про то, что думают о войне грузины, каково тем из них, кто попал под наш обстрел. Западные коллеги лишь между прочим упоминают о городе Цхинвали, которого просто физически больше нет, как и сотен его жителей, погибших еще до того, как 58-я армия вошла на территорию конфликта.

Они все врут. Изо всей своей дурацкой мочи. В сотнях специальных выпусков новостей как раз новостей-то и нет. Есть только анализ собственных комментариев. Поэтому мы и не знаем, что же происходит на этой войне, как и почему она началась и как развивалась в эти дни. ПриВ огромном количествеВ информации, при сонме источников — мы реально почти не в курсе. Нет правды на земле.

***

Вы знаете, какой я фанат спорта. А сейчас как раз идет Олимпиада! Но идет она где-то в стороне. Нет аппетита. Нет настроения. Не болеется. Точнее, болеет душа, но совсем о другом. Поэтому для меня самым ярким пока эпизодом Игр стал финал в женской стрельбе, где наша девушка заняла второе место, а грузинка третье. После последнего выстрела они стояли обнявшись. Две женщины с оружием в руках. Женщины из воюющих стран. Стреляющие не друг в друга, а по мишеням. Не по живым, а по спортивным. Лучший момент. Лучший кадр. В В