Итоги недели. Актер и зрители едины
Напомню — правда, не дословно, но за смысл ручаюсь — один фрагмент.
Познер говорит Хазанову: В«Вы как-то сказали, что если Вам поможет начальство с театром, то Вы готовы его В«куда угодно целоватьВ». Я бы еще понял В«в плечикоВ». Но — В«куда угодноВ»?В» Хазанов: В«Нет, цитата неточная. Я именно сказал В«в плечикоВ».
Далее следовало длинное препирательство, насколько точна цитата. В конце концов, сошлись на В«плечикеВ». И оба облегченно вздохнули. Все это говорилось или вполне серьезно, или уж с такой тонкой иронией, что зритель (я) ее совсем не заметил.
Что ж, кто-кто, а я далек от юношеского максимализма. Театра у меня, к счастью, нет, начальства тоже нет, а вот гнуть спину В«по жизниВ» и приходилось, и приходится, и еще придется.
Но не могу отделаться от чувства, что передо мной была какая-то В«сатирическая миниатюраВ», только в режиме реалити-шоу. То есть, попросту говоря, Хазанов от своего имени и вполне серьезно, произносил речи СВОЕГО ПЕРСОНАЖА. И, кажется, не понимал, насколько это выглядит комично…
И вЂ” не он один. Точнее, мало кто из народных артистов сегодня не мог бы произнести эти речи.
Тот же Хазанов (не говоря уж о Познере) сроду не был диссидентом, всегда был — как, собственно, и положено артисту — В«при властиВ», обласкан и награжден. Как и Захаров, Рязанов, Табаков и т.д.
Но они были смелее! При Советской власти они были смелее. В«И истину царям с улыбкой говорилВ». Да, миндальная улыбка артиста смягчала жесткие углы — но углы были. В кармане — но была фига.
Сейчас нет ни жестких углов, ни фиг.
ПОЧЕМУ?
Чего им-то бояться? При Советской власти могли закрыть спектакль, снять загранпоездку, не дать квартиру… Ну, что еще могли? Вроде больше ничего такого страшного.
Что им могут сделать сейчас? Налоговую в театр прислать? Да вряд ли… Скандал грандиозный, а смысла никакого. Отказать в финансировании? Найдут спонсоров. Кто-кто, а они — найдут своих меценатов.
В общем, у меня не хватает фантазии представить, чего им бояться. По-моему — нечего. Кроме одного: просто не хотят В«портить отношенияВ». Зачем? Приятнее иметь приятные отношения…
Верно.
Но ведь и раньше, 30-40 лет назад, было приятнее иметь хорошие отношения с ЦК КПСС, с КГБ, со всеми начальниками.
И, однако, театры, фильмы, книги соревновались — чья антисоветская фига поувесистее будет. Почему? В«Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на Кронштадтский ледВ»?..
Да, 70-80 не 30-40… Старость не радость, а большое свинство (кстати, Хазанов совсем не так стар — 60 с небольшим).
Но тогда другой вопрос — а сейчас молодых нет вообще? Их больше не производят?
Я же не рассматриваю В«персональное дело Хазанова-Захарова-ТабаковаВ». Нет. Вопрос не в них.
Они — люди времени. В 1960-70-е они были одни, в 1980-90-е были другими, ну а сейчас — третьи.
Не фрондируют. Ни в чем. И совсем не потому, что годы вышли.
Нет. Просто тогда фрондировали ВСЕ. Все, кто себя хоть чуть-чуть уважал и хотел, чтоб и другие уважали.
Сейчас не фрондирует НИКТО. И все себя вполне уважают, и их уважают.
Так что изменилось? Не с отдельными народными артистами, а с народом?
Актер чувствует зрителя.
Тогда зритель — их зритель, интеллигентный зритель — хотел фронды. И получал ее. И хотел еще больше. Обычная обратная связь.
А сейчас чего хочет? Ругани в адрес Америки? Задорнова с Леонтьевым? И получает. И хочет — еще! В«Дальше, дальше, дальшеВ», как написал модный драматург-шестидесятник, ныне владелец крупной недвижимости.
Тогда, В«в поздний совокВ», была модна сатира. Социальная сатира. Антисоветская сатира.
А сейчас что модно? Обличение тупых В«пиндосовВ»?
А разве сама эта антиамериканская истерия — не ГОМЕРИЧЕСКИ СМЕШНА?! Разве тексты Задорнова не СМЕШНЫ вЂ” только совсем не в том смысле, в каком он их считает смешными?
Разве натужный пафос В«вставания с колен не разгибая спиныВ» — не оглушительно смешон?
Разве вся наша жизнь, с барабанным патриотизмом, имперским жлобством, запредельным самодовольством халявщиков, — не всемирный анекдот?
Что ж вы не смеетесь, господа?
Что, один Шендерович с Иртеньевым обладают столь развитым чувством юмора, а всем остальным совсем не смешно? А им что — молиться хочется? Гимны петь и на льду кренделя в форме двуглавого орла выписывать?
Нет, дело не в художниках. Они чувствуют зрителя — Его Величеству Зрителю это не нужно.
Смех не убил Советскую власть, но помял ее крепко.
В«Не знаю, как в Лондоне, не была. Может, у них собака друг человека, а у нас — управдом друг человекаВ». Невиннейшая фраза, очень смешная, вошла в поговорку. Но ведь в этой фразе содержался тихий, без пафоса, но смертный приговор Системе. У В«нихВ» — жизнь человеческая, а у нас — казенная В«во имя ЧеловекаВ», под присмотром Управдома. Не все это так бы выразили, но смеялись — и отнюдь не над Лондоном — все. Смех пришел раньше ясного понимания, но это был смех над СИСТЕМОЙ. В«Руссо туристо, облико моралеВ», В«Откуда у тебя это? — Оттуда. — ОТТУДА?!В», В«Наши люди в булочную на такси не ездятВ». Вот так — не из солженицынского набата, а из В«Бриллиантовой рукиВ» рождалось МАССОВОЕ понимание маразма В«совковой жизниВ» — понимание, что мы забитые властью люди, с идиотской шпиономанией, зайцы, которые со страхом косят свою трын-траву, пока В«у поганых болот чьи-то тени встаютВ».
А сейчас — нет страха?
Поганые болота осушили?
И тени не встают?
Смеха нет…
Пришло время ЛЖИВОГО ПАФОСА. Но его раззолоченную пустоту, пошлость, фальшь некому вскрыть. Не потому, что никто не умеет — мастеровитых сатириков хватает. И даже не потому, что страшно — во времена СССР а-та-та могли сделать побольнее.
А потому, что нет СОЦИАЛЬНОГО ЗАКАЗА. Отупевшему и осовевшему зрителю и слушателю самоирония противопоказана. В«Нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогалиВ» — это не только вечный заказ власти. Это и В«пожелание зрительской массыВ». Ну что ж, зритель всегда прав.В
Но, по-моему, скоро пафос начнет уже из ноздрей течь. И тогда востребована будет как раз дефицитная сатира. Тем более что иголка кризиса уже покалывает пузырь самодовольства.
В
В
