В 

В 

Вы уже, наверное, слышали — в питерский Научно-информационный и просветительный центр "Мемориал" приходили с обыском.

В прошлый четверг новость эта казалась совсем уж не ко времени. Особенно днём. Встречается, понимаете, премьер с народом. Биржа замерла, не дышит. В "топах" Яндекса — "Путин то", "Путин сё", "пятое", "десятое"... И вдруг среди этого благолепия в "топы" вплывает новость о том, что-де к правозащитникам пришли в масках. Просто когнитивный диссонанс какой-то! Высказывалось, впрочем, и другое мнение: напротив, всё своевременно и симптоматично.

Есть ведь в этом ещё и некая магия места.

В 

...Как-то утром, в шестом часу — поезда приходят рано, — сомнамбулически двигаясь от Московского вокзала, я входил во двор-колодец, в дальнем углу которого ютятся питерские историки-мемориальцы. И вдруг, ещё не проснувшись, не в состоянии вспомнить адрес или прочесть табличку, понял, почувствовал: я это уже видел. То есть читал...

В этом доме на Рубинштейна, 23, жил до отъезда из Союза Сергей Довлатов. Чуть ли не в том же самом подъезде: "в глубине двора на пятом этаже без лифта. От ворот до нашего подъезда было метров сто".

Два года назад, к юбилею, на дом повесили мемориальную доску. Начальство говорило речи, аккуратно сожалея о неясного происхождения обстоятельствах, из-за которых нынешний предмет гордости "был вынужден покинуть" свою большую родину, а заодно и малую. Хотя нельзя сказать, что сами власти не имели к тому никакого касательства.

"На четвертый день пришла милиция. Утром в дверь постучали, хотя звонок работал. К счастью, была наброшена цепочка. В дверном проеме блеснул лакированный козырек. Раздалось уверенное, нетерпеливое покашливание. Я не боялся милиции. Просто не мог разговаривать с властями... Я спросил: « чем дело? Предъявите ордер... Существует закон о неприкосновенности жилища...В» — Милиционер с угрозой выговорил: В«Ордер не проблемаВ». — И сразу же ушел..."

Это — из "Заповедника"...

В 

4 декабря 2008 года, около полудня, в дверь квартиры, где находится "Мемориал" — музей, архив, библиотека, работают исследователи, — позвонил молодой человек в черной куртке и представился: "Я из ЖЭКа". Он интересовался, не текут ли трубы, нет ли жалоб, но вовсе не походил на представителя жилкомхоза. Номер ЖЭКа не назвал. Да и нет уже никаких ЖЭКов. Теперь эта аббревиатура мутировала в ЖУ, ЖЭС вЂ” работники этих служб так и представляются.

"Прошло двадцать минут. Что-то заставило меня посмотреть в окно. Через двор шагал наряд милиции. По-моему, их было человек десять".

Времени прошло меньше — минут десять. Пришельцев было поначалу семеро. В штатском. Двое сразу предъявили милицейские удостоверения. И ещё двое в форме СОБРа, в масках, с дубинками, — они встали у входной двери, открывали дверь на звонки и молча не пускали приходивших на работу.

Форс-мажор, "довлеющая сила", противостоять которой четыре находившиеся в "Мемориале" женщины — архивист Татьяна Моргачёва, волонтёры Елена Александрова, Марина Батурина и немецкая студентка Кристин Брюгеманн — вряд ли могли.

В 

Классику было легче: "...Что они могли сделать? Взломать старинную петербургскую дверь? На шум сбежалась бы вся улица Рубинштейна..."

Сбежалась не то что улица — город. Но, когда стали приходить люди с вопросами — кто пришёл? зачем пришёл? — СОБР ушёл в себя: дверь открывать перестали, а провода звонка попросту оборвали. Пытались войти соучредитель центра Татьяна Косинова, адвокат Иосиф Габуния, вызванные ими участковый и наряд милиции — никому из них дверь не открыли.

Руководил пришельцами старший следователь Следственного комитета Михаил Геннадьевич Калганов. Он объявил, что в помещении "Мемориала" будет проведен обыск, предъявил соответствующее постановление, запретил пользоваться связью и подходить к компьютерам.

В 

В«"Дайте разъяснения по нижеперечисленным статьям Уголовного кодекса... " — Статей было так много, что я решил об этом не думатьВ».

Пришли не просто так. Следователь сообщил, что обыск будет по делу, возбуждённому против газеты "Новый Петербургъ" и ее редактора Алексея Андреева. Он спрашивал: хранятся ли в "Мемориале" материалы, связанные с газетой? Часто ли здесь бывал Андреев? Андреев в "Мемориале" не бывал никогда...

"Милиционеры все не уходили. Кто-то из них оказался хорошим психологом. Он постучал в дверь и крикнул: — Можно попросить стакан холодной воды?! — Видимо, рассчитывал на мою сентиментальность. Или на чудодейственную силу абсурда..."

Чего-чего, а абсурда хватало. Андреев в "Мемориале" не бывал никогда... Как, впрочем, и В«мемориальцыВ» не общались с этим изданием.

Означенная газета содержала, по преимуществу, "критические заметки по национальному вопросу". Такое вот патриотическое издание. Статья, следы которой хотели найти в "Мемориале", называлась "Генерал Родионов — вот настоящий кандидат!" и была опубликована года полтора назад, летом 2007-го. Прийти за этим на Рубинштейна можно было, только попутав "Мемориал" с "Памятью"...

В 

"...милиционеры сунули под дверь листок бумаги и ушли. Я видел, как они пересекают двор. Бумага оказалась повесткой, которую я разглядывал минуты три. В конце говорилось: "Явка обязательна". Фамилии следователя — не было. Названия дела, по которому меня вызывали — тоже. Не было даже указано, кто я: свидетель, ответчик или пострадавший. Не было даже номера комнаты. Только — время и дата. Я знал, что такие повестки недействительны. И я кинул повестку в мусорный бак..."

Постановление на обыск того заслуживало, ведь в нём предписывалось обыскать совсем другую В«мемориальскуюВ» организацию.

Но классический рецепт уже не годился. Четыре женщины были блокированы в квартире. Их собрали в одной комнате, далее они должны были находиться там же, где "работала" следственная бригада. Впрочем, в уже обысканные помещения, на кухню и в туалет пускали свободно.

Обыск начался с актового и выставочного зала — экран, стулья и стеллаж с бумагами из личного архива умершего в 2003 году правозащитника Эрнста Орловского. Бумаги просматривали часа полтора. Что ж, не впервой — при жизни Эрнста Семёновича его обыскивали много раз, своим правовым занудством он выводил из себя многих коллег Калганова...

Тем временем бригада утратила бдительность. Татьяна Моргачёва смогла сделать несколько телефонных звонков, а Елена Александрова открыла кухонное окно, рассказала "о делах наших скорбных" и передала "на волю" копию постановления на обыск. Около четырёх пополудни она открыла дверь черного хода, и в "Мемориал" чуть не попали Татьяна Косинова и съемочная группа канала ТВЦВ 1, но их вышвырнул СОБР. Следователем было повелено изолировать Александрову в уже обысканном помещении, однако Елена не подчинилась. Силу к ней применять не стали...

В 

Далее бригада бегло осмотрела кладовую, кухню и коридоры.

Обыск и внимательный просмотр всех бумаг в рабочем кабинете занял ещё часа полтора, до 15:40. Здесь следствие привлекло рабочее место сотрудника "Мемориала" Александра Марголиса, который одновременно состоит председателем Фонда спасения Петербурга-Ленинграда. Были без описи изъяты лежавшие там финансовые документы Фонда, включая кассовые книги. То есть у следователя потребовали составить опись — тот прямо отказался. Были изъяты принадлежащие Марголису визитные карточки разных людей — их согласились хотя бы пересчитать. 984 визитки...

Здесь следствие подстерегала удача: была найдена и изъята ксерокопия статьи из "Нового Петербурга" за сентябрь 2007 года. Но только сама статья была исполнена напраслины против Фонда спасения Петербурга-Ленинграда и самого Марголиса. Тогда, год назад, прокуратуру Санкт-Петербурга эта статья заинтересовала не как "экстремистский материал", но как руководство к действию. Прокуратура наперегонки с ОБЭПом расследовала деятельность Фонда, но "сигнал" не подтвердился, и все претензии были сняты.

А теперь статью торжествующе изъяли...

Бред продолжался.

В 

Со столов взяли несколько лежавших на поверхности CD и DVD. А вот жёсткие диски вынули и унесли — 11 штук. Один из жестких дисков выкрутить не удалось — его оставили. Дело в том, что для добывания дисков один из "сотрудников" использовал почему-то перочинный нож — никаких иных инструментов бригада при себе не имела.

Кстати, кабинет директора НИЦ В«МемориалВ» Ирины Флиге вскрывали стамеской из числа инструментов, принадлежащих "Мемориалу". Тут взяли жесткие диски старого компьютера, который не включали с 2002 года, — при том, что причиной обыска была названа статья в "Новом Петербурге" за 2007 год.

Компьютер, стоявший в библиотеке, по неизвестным причинам не тронули.

Бумаги архива тоже не просматривали, но диски из компьютеров поизвлекали.

Деньги и личные вещи демонстративно не трогали.

В 

В 17:20 Калганов зачитал присутствующим протокол и предложил его подписать.

По ходу чтения Елена Александрова записывала называемые фамилии членов следственной бригады. К ней бросился один из приведённых бригадой понятых, некто Глебов, и со словами "Зачем ты записываешь мою фамилию?" стал грубо хватать ее за руку, пытаясь отобрать бумагу. Ни следователь, ни его бригада никак не реагировали. С помощью ногтей понятого удалось отцепить...

В 

"Мемориальцы" вновь потребовали составить опись содержимого изъятых жестких дисков и CD. Следователь вновь отказался. Протокол обыска он отказался показать даже из собственных рук — сняли ксерокопию и предъявили ее для прочтения. Моргачева подписать отказалась, составив дополнительный лист с замечаниями по ведению обыска. Батурина отказалась подписать без объяснений. Брюгеманн не подписала, ссылаясь на отсутствие переводчика и представителя Консульства. Александрова подписала, вписав протест и замечания.

В полшестого пополудни, через чёрный ход, следственная бригада покинула "Мемориал"...

В 

И что, скажите, в таких случаях надлежит делать?

У Довлатова был свой метод.

"...Милиция затем приходила еще раза четыре. И я всегда узнавал об этом заранее. Меня предупреждал алкоголик Смирнов. Он жил напротив моего дома. Целыми днями пил у окна шартрез. И с любопытством поглядывал на улицу. Если во двор заходил наряд милиции, Смирнов отодвигал бутылку. Он звонил мне по телефону и четко выговаривал единственную фразу: - Бляди идут! После чего я лишний раз осматривал засовы и уходил на кухню. Когда милиция удалялась, я выглядывал из-за портьеры. В далеком окне напротив маячил Смирнов. Он салютовал мне бутылкой..."

Метод хорош для того, кто желает скрыться в храме собственного духа, но не для работающей организации.

И как сохранить результаты работы?

Питерский НИЦ "Мемориал" — головной в работе над виртуальным музеем ГУЛАГа и над ГУЛАГовским некрополем.

Теперь следователь Калганов поставил эту работу под вопрос.

Кроме истории ГУЛага, политических репрессий и прочих дел давно минувших дней на изъятых жёстких дисках хранились материалы по истории В«перестройкиВ» в Ленинграде — проект последний по времени, но не по масштабу и значению. Александр Марголис координирует подготовку энциклопедического справочника "Общественно-политическая жизнь Ленинграда 1985-1991 годов. Энциклопедический справочник". На компьютерах Марголиса хранились все материалы проекта, вот-вот должны были сдать в типографию рукопись… Этот налёт на музейный и исследовательский центр не остался незамеченным — по крайней мере, в мировом академическом и преподавательском сообществе.

В 

Вообще-то на Рубинштейна и раньше наведывались.

Зимою 2005-го налётчики-фашисты вламывались, зверски избив престарелого сторожа. Они вскрыли сейфы, переворошили бумаги, пограбили оргтехнику...

В другой офис "Мемориала", на Разъезжей, вламывались в 2003 году — связали людей "скотчем", унесли персональные базы данных. Нападали и на руководителя питерского "Мемориала" Владимира Шнитке. Расследование тогда выявило массу интересного. То офицер ФСБ приходит и в присутствии следователя пытается передать арестованному бумажку с "алиби", которое ему должен обеспечить боец питерского ОМОНа. То выясняется, что один из подозреваемых вернулся служить в Чечню — вот откуда умение связывать руки "скотчем"!

Убитый питерский учёный и антифашист Николай Гиренко тоже сотрудничал с "Мемориалом".

Но вот такой визит, с постановлением и протоколом, — впервые!

В 

Правда, люди бывалые утверждают, что такого безграмотного протокола не видели ни при каком "застое". И следствие уже звонит — "возьмите, мол, часть бумаг, заходите — заодно и опись составим".В 

Ещё один абсурд — как будто сказанного выше мало!

Но никакие забавные детали не должны уводить от главного: зачем понадобилось "наезжать" на "Мемориал"? Ясно, что "Новый Петербургъ" притянут за уши.

Но есть же причина?

Одни говорят, что возможна мелкая месть за организованный там 23 ноября, во вторую годовщину смерти Александра Литвиненко, просмотр фильма "Бунт". Возможно? Кто знает...

Другие указывают на "случайное совпадение": на следующий день, 5 декабря, в Москве открылась научная конференция по истории сталинизма. А ведь у нас государство в последнее время всерьёз взялось за историю, вновь превращая её в инструмент политики. Может, причина в этом?

Я не готов здесь обсуждать версии: как говорится, "не ищите смысла там, куда вы сами его не клали".

В 

Впрочем, об этих смыслах доходчиво говорил довлатовский майор Беляев из того же "Заповедника":

"Мой тебе совет — не возникай. Культурно выражаясь — не чирикай. Органы воспитывают, воспитывают, но могут и покарать. А досье у тебя посильнее, чем "Фауст" Гете..."

И вот теперь примерно о том же говорит и следователь Калганов. Как сообщил адвокат НИЦ В«МемориалВ» Иван Павлов, 8 декабря в 14:00 в Прокуратуре Центрального района Санкт-Петербурга состоялась встреча директора НИЦ "Мемориал" Ирины Флиге, архивиста НИЦ "Мемориал" Татьяны Моргачевой и самого Павлова со старшим следователем. Калганов возвратил изъятые 4 декабря на обыске архивные, финансово-хозяйственные документы и материалы Фонда спасения Петербурга-Ленинграда за 2000-2007 годы. По словам Павлова, следователь взял с него, а также с Флиге и Моргачевой, "подписку о неразглашении содержания показаний, за исключением установочных и иных общеизвестных данных по делу 601466". К В«общеизвестным сведениямВ» относятся на сегодняшний день, после публикации в различных СМИ, тексты постановления о производстве обыска от 3 декабря и протокола обыска от 4 декабря. Павлов заметил, что следователь Калганов на обыске 4 декабря не взял никаких подписок о неразглашении с сотрудников и волонтёров "Мемориала". Ирине Флиге следователь вручил повестку на допрос в качестве свидетеля по делу 601466 на пятницу, 12 декабря.

Пока вроде всёвЂ¦

В 

Произошла история возмутительная и неприличная.

Под угрозой изъятые материалы, память о прошлом.

Во времена, когда жил и писал Довлатов, об этом прошлом, о жертвах, страданиях и преступлениях, надлежало молчать.

Теперь преступления принято оправдывать. О жертвах и их страданиях — говорить только В«в общемВ», со многими нулями. А поимённо и по отдельности — забыть.

Для этого вновь убивают.

Убивают не людей, но память о них.

А ведь именно на этой памяти и рождается нация, в смысле — народ.

Те, кто целятся в зеркало прошлого, метят в будущее.

В 

Автор - член правления общества "Мемориал"