В 

В 

Чем больше проходит времени с момента, когда Иса Ямадаев – представитель одного из наиболее влиятельных и уважаемых чеченских родов – сообщил прессе, что, вопреки заявлениям официальных лиц, его брат Сулим не был убит в результате покушения в ОАЭ, тем убедительнее звучат его аргументы. Между тем, на уходящей неделе этот вопрос приобрел дополнительную актуальность. По крайней мере, для Рамзана Кадырова.

Мне представляется, что сейчас нет нужды подвергать экспертной оценке те методы, которыми пользуется полновластный правитель Чечни для цементирования собственной властной вертикали на подконтрольной ему территории. Рамзан Кадыров, люто ненавидимый российскими силовиками, действует в рамках тех полномочий, которые ему в обмен на личную лояльность предоставил Владимир Путин. Тут только важно понимать, что лояльность по отношению к Путину не имеет ничего общего с лояльностью по отношению к России. В сегодняшней Чечне российские институты государственной власти хоть и присутствуют формально, но реально на жизнь республики никак повлиять не могут. В этом собственно и состоит негласный договор между Путиным и Кадыровым. Чечня на бумаге – субъект Российской Федерации. На деле – вотчина Кадырова и Путина. Причем, теперь уже именно в такой последовательности.

Много ли мы можем найти примеров в новейшей российской истории, когда Владимир Путин очевидным образом действовал вопреки интересам силовиков? Тем не менее, он не счел необходимым (или возможным) вмешиваться в антиколониальную политику Рамзана Кадырова, направленную на постепенное выдавливание генералов из Чечни. Отмена режима антитеррористической операции – один из заключительных аккордов этой кампании.

Понятно, что для Путина ситуация в Чечне важна, как нигде больше на российском Кавказе. С В«решенияВ» этой проблемы начался его подъем на вершину нашего политического Олимпа. А авторитет Путина полностью базируется на сложившемся в российском обществе представлении о нем, с одной стороны, как о В«покорителеВ» беспокойного предела, а с другой – как об В«успешном политическом менеджереВ», способном В«нормализоватьВ» обстановку в этой непонятной горной стране. Отсюда и опора на В«местный контингентВ» в лице семейства Кадыровых. Потому что, когда В«местныеВ» у власти (хоть они и сущие крокодилы) и при этом никого не расстреливают на центральной площади Грозного, формально действуют законы Российской федерации, а духовенство борется с пресловутым ваххабизмом – это и есть нормализация ситуации в Чечне. То есть – видимый результат пребывания Путина у власти в России. А когда там армейские блок-посты на каждом километре и генералы торгуют ворованной нефтью, то какая же это нормализация? То есть проблему с силовиками Путин Кадырову помог решить. Другое дело – внутренняя оппозиция. Тут Путин бессилен.

Но какая же это стабильность, когда внутри республики базируется закаленная в боях армия (а в недавнем прошлом батальон В«ВостокВ» – по чеченским меркам, конечно, армия), преданная авторитетнейшему и богатейшему роду. Причем, этот род не носит фамилию Кадыров. (Хоть и принадлежит к тому же самому тейпу.) Впечатляющий осетинский поход батальона В«ВостокВ» только укрепил правителя Чечни во мнении, что с Ямадаевыми надо как-то решать. Причем, затягивать уже не стоит.

В 

В 

Представляю себе, какой ужас испытал мулла гудермесской мечети Нурид-хаджи Кимаев, когда ему позвонил, якобы, Сулим Ямадаев и попросил, согласно традиции, сообщить об объявленной кровной месте роду Кадыровых. Мулла отказался сделать это под тем предлогом, что он не может уверенно идентифицировать голос звонившего. В«Я не видел Сулима много летВ», – заявил мулла. Мне кажется принципиально важным, что уважаемый представитель местного духовенства выбрал именно такую форму для своего объяснения. Он не сказал: В«Это был не Сулим ЯмадаевВ». Тем не менее, я думаю, первым человеком, который спросил его: В«Кто же с вами все-таки говорил?В» — был Рамзан Кадыров. И вряд ли президент Чечни удовлетворился бы расплывчатым ответом.

Между тем, этот фактор – то ли живого, то ли мертвого героя России Сулима Ямадаева – играет важнейшую роль в том, как в дальнейшем будет складываться ситуация в Чечне и в судьбе Рамзана Кадырова. Если это даже всего лишь игра, придуманная Исой, младшим братом из рода Ямадаевых, то это весьма тонкая игра – что бы ни случилось в дальнейшем, Иса все сможет списать на Сулима.

Впрочем, если Сулим Ямадаев действительно жив, то и тогда Рамзану Кадырову вряд ли стоит успокаиваться. Я знаком с Сулимом Ямадаевым. (Или был знаком.) Я видел его в Гудермесе и однажды был с ним в горах. Это действительно авторитетный командир и храбрый парень. За ним не заржавеет.

Фотографии РИА Новости