Будет ли новая война с Грузией?
В
В
Возникает вопрос: если это Грузия собирается начать войну, почему Россия прилагает столько сил, чтобы убрать из региона наблюдателей, которые зафиксируют, что войну начала Грузия?
Ключевой точкой будущей войны является район Ахалгори. Ахалгори, находящийся всего в 30 км от Тбилиси, был занят нашими войсками в августе прошлого года и, вопреки всем подписанным Россией соглашениям, так и не возвращен Грузии. Ахалгори — очевидный плацдарм для атаки на Тбилиси, если войну начнет Россия, и первоочередная цель Саакашвили, если войну начнет Грузия.
В Немногие журналисты, которым удалось побывать в Ахалгори — Ольга Алленова из В«КоммерсантаВ», Елена Милашина из В«Новой газетыВ», — описывают безрадостную картину.В На смену нормальной жизни пришла череда грабежей и убийств со стороны южноосетинских В«ополченцевВ».В Сам район превращен в военную базу: именно оттуда сбежал в Грузию сержант Глухов. А в марте, после того, как в Ахалгори по пьянке или разгильдяйству произошел чудовищный взрыв (взорвались военные склады), из района побежали последние жители.
Казалось бы, ситуацию в Ахалгори — повальные грабежи,В демонстративное назначение уголовников главами администраций — можно рассматривать просто как особенности управления Южной Осетией. Но есть и другое объяснение.
Если Россия намерена нанести удар по Тбилиси из Ахалгори, то лишние свидетели ей ни к чему. Их проще выдавить из района, используя в качестве слепого орудия южноосетинских В«ополченцевВ». А сожженные В«ополченцамиВ» дома можно будет потом предъявить миру как доказательство грузинской агрессии.
Августовская война началась в обстановке информационного вакуума. В течение нескольких лет южноосетинские ополченцы обстреливали грузинские села, как ХАМАС вЂ” Израиль, и ответный огонь объявляли В«подлым ударом грузинских фашистовВ». Перестрелки в регионе происходили так долго, что на них перестали обращать внимание.
В июле российские войска начали на территории Южной Осетии учения, в ходе которых им раздавали памятки В«об отражении агрессии грузинВ», — мир был занят другими делами. С 1 августа огонь стал шквальным — миру было неинтересно. Через несколько дней президент Кокойты объявил о завершении эвакуации Цхинвали в связи с неизбежной войной (потом Кокойты заявит, что грузины напали на мирный спящий Цхинвал). Тогда же он заявил, что в случае грузинской агрессии он В«нанесет ответный удар по грузинским городамВ», — но ООН и ОБСЕ по-прежнему воспринимали происходящее как очередную серию бесконечного сериала.
Вечером 7 августа, когда калибр перестреливающихся орудий возрос до 122 мм, а осетинские ополченцы уже праздновали взятие Нули, президент Саакашвили объявил об одностороннем прекращении огня. Возникает вопрос: зачем он это сделал, если спустя несколько часов сам прервал перемирие и нанес удар В«ГрадомВ» по Цхинвали?
Ответ в том, что одновременно МИД Грузии обратился к помощнику госсекретаря США Мэтью Брайзе с просьбой хоть как-то воздействовать на русских.В Одного звонка президента Буша премьеру Путину в тот момент, видимо, хватило бы, чтобы остановить войну.В Простая истина заключается в том, что Бушу даже не доложили о ситуации в Грузии. И когда Саакашвили обнаружил, что к Рокскому тоннелю движутся российские танки, а 152-миллиметровая артиллерия равняет с землей грузинские села, по которым эти танки должны пройти, чтобы нанести удар по Гори, — в этот момент Саакашвили должен был решать сам.
Его решение спасло свободу Грузии, но, вероятно, погубило самого Саакашвили. Потому что с этих пор не только каждый грузинский оппозиционер ставит войну ему в вину, но и Запад ничего так не желает, как закрыть глаза на тот факт, что только полная слепота США, ООН и ОБСЕ привела к войне, которую можно было остановить одним звонком Буша. Точно так же, как всего лишь приезд Саркози остановил захват нашими войсками Тбилиси.
Очевидно, что, выдавливая из Грузии миссии ООН и ОБСЕ, Кремль стремится воспроизвести ту же обстановку информационного вакуума, которая существовала в регионе перед войной.
После августовской войны с Грузией политика России не стала более мирной: наоборот, Россия меньше чем за год ввязалась в В«газовуюВ» войну с Украиной и В«молочнуюВ» с Белоруссией. Если до войны с Грузией позиции России по отношению к остальному миру была В«они нас не любятВ», то теперь — В«они на нас напалиВ». С точки зрения здравого смысла новая война с Грузией кажется безумием; к сожалению, таким же безумием казалась и В«газоваяВ» война с Украиной.
Проблема заключается в том, что решимость Кремля воевать никак не связанаВ с реальными выгодами от войны. (Например, после В«газовойВ» войны Россия понесла многомиллиардные убытки, а доля Газпрома в газовом балансе ошарашенной Европы упала с 31% до 16%.) Она связана исключительно со способностью Кремля убедить себя в том, что он может убедить мир, что в войне виноваты его враги.
Весь этот год Кремль пытался уверить Европу, что российско-грузинскую войну начала Грузия. Очевидно, что чем безнаказанней Кремль себя чувствует, тем выше вероятность войны. Чиновники ОБСЕ в конфиденциальных разговорах просят В«не обострятьВ» тот факт, что миссия ОБСЕ покидает Грузию до 30 июня.
Этим самым они делают войну практически неизбежной.
В
