В 

В 

Кризис заставил Кремль умерить воинственность. Ну, а как же иначе, если выживание России зависит от того, когда заведет свой В«моторВ» Америка. Тем более, что, видно, придется вновь занимать у Запада деньги. Словом, нужно одевать смокинг, наклеивать улыбку вежливости и идти разговаривать с Западом. А на Западе для российской элиты по-прежнему остается один заслуживающий внимания партнер — Америка. Тем более, что американцы первыми заговорили о В«перезагрузкеВ» своих отношений с Москвой. Для Кремля это стало удачным поворотом, о котором можно было только мечтать. В«ПерезагрузкаВ» позволяет закрыть главу и с кавказской войной, и с политическим противостоянием с Америкой. Медведев и Путин должны поблагодарить Обаму за этот неожиданный подарок...

Обе стороны решили В«перезагружатьВ» отношения там, где, казалось бы, у Москвы и Вашингтона есть больше всего взаимопонимания — через возвращение к диалогу по стратегическим наступательным вооружениям. Правда, для любого наблюдателя такой подход покажется странным. Более того, совсем не логичным: ну, как можно улучшать отношения через возвращение к механизмам В«холодной войныВ»! А ведь подсчет боеголовок и есть возврат в прошлое. Так станет размышлять рядовой наблюдатель. Послушаем, однако, что скажут нам компетентные в этой области специалисты.

Вот что объясняет Алексей Арбатов: «… важнейшей сфере военно-политической безопасности России и Соединенных Штатов, всего мира в целом впервые за сорок лет наступят правовой вакуум и растущая неопределенность в отношении стратегических возможностей и намерений друг другаВ». И действительно: в декабре 2009 г. истекает срок действия российско-американского Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений — СНВ (он был подписан в 1991 г. и вступил в силу в 1994 г.). Нового договора нет. А потому возникает ситуация без правил, которая всегда может быть опасна, когда ядерные державы друг другу не доверяют. Тем более. Если есть опасения, что она приведет к новой ядерной гонке, в которой у России нет шансов выиграть.

Как доказывают авторитеты — Алексей Арбатов, Сергей Рогов, Владимир Дворкин, — в диалоге по вопросам стратегических наступательных вооружений нуждается в первую очередь Россия. Так, говорят нам они, за счет ограничения стратегического наступательного потенциала Россия может перераспределить средства на решение других вопросов своей обороноспособности. Согласитесь, что во времена кризиса, для нас это было бы хорошим решением. А потом, ведь все равно, как говорят специалисты, России придется сокращать отслужившую свое часть свого ядерного арсенала. Так почему бы не выторговать у американцев что-либо в качестве компенсации за шаг, который бы неизбежно пришлось бы делать?!

Многие здравомыслящие эксперты в Москве и Вашингтоне заговорили о том, что переговоры по вопросам ядерных вооружений являются и способом начать восстанавливать взаимное доверие между Россией и США. Так думает Роуз Геттемюллер, которая возглавила американскую комнаду переговорщиков. В«Первым шагом в этом процессе (в усилиях по улучшению отношений между Россией и США. — Л.Ш.) должны стать шаги по укреплению существующей надстройки российско-американских отношенийВ», — говорила Геттемюллер, имея в виду именно диалог по будущему СНВ. Она уверена, что этот диалог В«может сыграть роль спасительного кругаВ» для американо-российских отношений. Доверимся экспертам — они знают, о чем говорят. Тем более, когда они говорят о том, чем они занимаются. Пожелаем им успешных переговоров.

Но вместе с тем, давайте проявим любопытство и начнем задавать вопросы. Почему разоруженческие переговоры между Россией и США стали такой уж срочной необходимостью? Неужели кому-то где-то может придти в голову, что Россия и Америка могут начать ядерную войну? Да нет. Об этом вряд ли рискуют говорить даже самые оголтелые российские специалисты по антиамериканизму. Скорее всего, дело просто в том, что больше Вашингтону и Москве говорить не о чем. Нет предмета для обсуждения, по которому обе стороны могли бы сегодня договориться. А обеим сторонам для решения своих проблем ( которые, однако, не идентичны) нужно закрыть главу противостояния. Поэтому нужно начать хоть с чего-то, где обе стороны могут сблизить свои позиции. Оказывается, что единственной сферой, где есть надежда их сблизить, является сфера вчерашней В«холодной воныВ»! Вот ведь какой получается казус...

Еще один почти наивный вопрос.Почему такие переговоры между США, с одной стороны, и Францией и Великобританией, с другой, не нужны вовсе? Ну, здесь ответ более, чем ясен: потому, что США, Франция и Великобритания являются союзниками, которые себя упорядочивают на основе одних и тех же принципов. А потому они не ожидают друг от друга неожиданностей. Несколько лет тому назад наивные американцы полагали, что отношения с Россией тоже достигли такого уровня доверия, что можно больше не считать друг у друга боеголовки и не спорить об их В«количественных потолкахВ». Как же американцы ошибались! Российская элита все последние годы им успешно доказывала, что это далеко не так. Сегодня американцы свою ошибку осознали и сели с русскими за стол считать боеголовки.

И что все это означает? То, что В«ядерный диалогВ» России и США оказался вновь, как и в советские времена, основным блюдом в В«менюВ» наших отношений, означает, что обе стороны остаются стратегическими противниками, не сумевшими перевести свои отношения в режим партнерства. Почему не сумели? Потому, что не могут быть партнерами страны, одна из которых враждебность в отношении другой рассматривает в качестве фактора своей консолидации. Правда, обе стороны пытались делать вид, что все же могут изобразить невозможное — т.е. пертнерство. Но их надолго не хватило.

Сегодня неудача либеральных реформ заставляет российский политический класс возвращаться к военно-политическому диалогу с США. В глазах российской элиты этот диалог — средство повысить глобальную роль России и обосновать претензии на державность. А державность, вернее, теперь уже имитация державности, является опорой российского традиционного государства, к которому вернулся российский правящий класс.

Процитирую Андрея Пионтковского, который так обрисовал причины стремления российской элиты к возобновлению разоруженческих переговоров с Америкой: В«Система договоров о наступательных и оборонительных стратегических вооружениях была чрезвычайно важна для советских вождей. Она юридически фиксировала их статус руководителей сверхдержавы, равной (по крайней мере в важнейшей военно-стратегической сфере) США. Для российских лидеров, для которых возможность взаимного самоубийства с США остается, пожалуй, единственным атрибутом их сверхдержавности, размывание не самой этой возможности, а официально декларирующей ее системы договоров (выход США из Договора по ПРО, истечение срока действия Договора СНВ-1) болезненна психологическиВ». Ну, а если Россия и Америка остаются противниками ( хотя и заседают в В«ВосьмеркеВ») и продолжают действовать в парадигме В«взаимного гарантированного уничтоженияВ», то действительно лучше ввести эти отношения в цивилизованное русло при помощи нового договора. Этим и занялись сегодня российские и американские переговорщики.

Но давайте еще раз проявим любопытство и зададимся вопросом: а может ли В«ядерный диалогВ» привести к союзническим отношениям России и США, о чем начали говорить некоторые оптимисты в Москве? Вот этого уж точно не произойдет. Достижение союзнических отношений с Вашингтоном наподобие отношений между США, с одной стороны, и Великобританией и Францией, с другой, достигается другими средствами, а именно — через идентичность стандартов. Пока же нам придется наблюдать, как Россия и США будут искать способ сыграть две взаимоисключающие роли: с одной стороны, продолжать взаимное ядерное сдерживание, а с другой — имитировать сотрудничество. Но как возможно даже ограниченное сотрудничество между странами, элиты которых размышляют о степени успешности В«гарантированного взаимного уничтоженияВ»? Между тем, именно об этом мечтает немало здравомыслящих людей в Москве и Вашингтоне. И главное, они в это верят! Что же, придется напомнить им о любимом высказывании Бернарда Шоу: В«Надежда — лишь отложенное разочарованиеВ». Даже если российские и американские переговорщики проникнутся доверием друг к другу, успешно договорятся о пост-СНВ и президенты одобрят их предложения, что это изменит в отношениях Америки и России? Создаст больше стимулов для взаимной торговли? Откроет больше возможностей для диалога между обществами? Поможет ли Россию себя модернизировать?

Разоруженческий приоритет в нынешнем диалоге России и Америки говорит об обратном. Не только о том, что по другим вопросам нам с США не о чем говорить. Этот приоритет говорит и о том, что американцы уже не верят в возможность российской трансформации. Они больше не верят, что Россия станет нормальным демократическим обществом. Следовательно, с их точки зрения в отношениях с Россией нужно решать прежде всего вопросы стратегической безопасности, т.е. безопасности Запада в ситуации, когда Россия осталась чуждой для Запада ивилизацией.

И, кстати такой поворот в стиле Realpolitik является подарком и для российских традиционалистов, которые прекрасно интегрируются в Запад в личном качестве, и для американских реалистов, особенно в среде бизнеса, которые прекрасно осуществляют свои интересы, сотрудничая с российскими реалистами. Словом, в обеих столицах есть круги, которые сумели лично для себя сформировать формат партнерства и хорошо в нем себя чувствуют. Не буду судить, насколько этот формат помогает осуществлять интересы США, как государства. Но он уж точно не облегчает осуществление национальных интересов России, если под этими интересами понимать превращение ее в демократическое и преуспевающее государство. Realpolitik — великолепное средство сохранения статус кво, т.е. традиционного государства, в котором так удобно устроилась российская элита.

Возможен и более тревожный результат преобладания в российско-американских отношениях военно-стратегического диалога. О нем говорил Сергей Караганов, с которым я в данном случае согласна. В«Возвращение военно-политической тематики в центр диалога (России и США. — Л.Ш.) грозит тем, что стороны снова начнут смотреть друг на друга как на потенциальных противников, считать по большей части бессмысленные военные балансы и находить дисбалансы, значения которых будут раздуваться… — предупреждал Караганов. — Ограничение и сокращение вооружений является не только инструментом регулирования гонки вооружений, ослабления напряженности, но и, как показал опыт В«холодной войныВ», успешно используется для ее раздувания и продолжения и даже для подкачивания недоверия. Еще хуже то, что возобновление процесса ограничения вооружений, диалогов о безопасности реанимирует и вернет на первый план старых рыцарей В«холодной войныВ» с их привычным мышлением. И они снова с упоением начнут считать боезаряды, выдумывать несуществующие угрозыВ». Они уже вышли на первый план и начали это делать.

В этом есть нелая доля грустной иронии. Еще недавно Америка в лице президента Буша и его администрации, сама того не понимая, помогала российской элите найти аргументы для того, чтобы консолидировать общество через противостояние с США. Сегодня Кремль пытается использовать свои отношения с Вашингтоном для решения все тех же своих проблем, но уже через диалог. Словом, российская правящая команда сумела изобрести технологию превращения Запада и США, в частности, в фактор воспроизводства антизападной и антиамериканской системы!

Сам факт, что профессиональные антиамериканисты неожиданно оказались в первых рядах сторонников российско-американского потепления, заставляет задуматься о том, какова интрига В«перезагрузкиВ» и к чему она может привести.

В«Так, вы что — против нормализации отношений с АмерикойВ», — возмутится читатель. Ни в коей мере! Обеими руками В«заВ». Но я за такую нормализацию, которая имеет под собой серьезные основания, а не является попыткой очередной имитации во имя совсем иных целей. Я за такую нормализацию, которая бы облегчала российскую модернизацию и включение России в сообщество развитых демократий, а не такую, которая помогает выживать российским традиционалистам и решать свои проблемы американским реалистам.

В