В 

В середине 20 века американец Артур Лаффер доказал, что в определенных условиях увеличение налоговых ставок вызывает уменьшение налоговых поступлений.

За шесть веков до Лаффера арабский историк Ибн Хальдун предложил свою модель взаимоотношения налогов и государства. В начале династии нравы правителей просты, а налоги низки, писал Ибн Хальдун. Так как налоги низки, ремесло и торговля начинают развиваться. По мере того, как ремесло и торговля развиваются, правители привыкают к роскоши. По мере того, как правители привыкают к роскоши, они повышают налоги. Когда правители повышают налоги, ремесло и торговля приходят в упадок. Но так как правители уже привыкли к роскошной жизни, то они увеличивают норму изъятий. Этот порочный цикл кончается тем, что с гор или из степей приходят новые завоеватели. Нравы их просты, и налоги низки…

Нетрудно заметить, чем Лаффер отличается от Ибн Хальдуна. Американец Лаффер жил в стабильном обществе, где с переменой налогов не менялся ни порядок выборов, ни Сенат, ни Конгресс: перемены в экономике затрагивали только экономику. Ибн Хальдун жил в нестабильном обществе, где перемены в экономике меняли всю государственную ткань, и он очень точно описал жизненный цикл исламских ближневосточных государств.

Россия в этом смысле ближе к средневековому Востоку, нежели к современной Америке. И основная опасность финансового кризиса для России заключается в том, что при уменьшении ВВП властная элита пытается сохранить в прежнем объеме свои доходы, что приводит к увеличению доли чиновника в каждом заработанном рубле и, как следствие – к беспорядкам и краху не экономики уже, а самого государства.

Возьмем, к примеру, Черкизовский рынок. Кризис усилил борьбу силовиков за передел таможни. В процессе этой борьбы переделили и Тельмана Исмаилова, фактического хозяина рынка, а сам рынок закрыли. Проблема заключается в том, что Черкизовский рынок был, по сути, гигантским логистическим центром: туда свозили все из Китая, а уже оттуда мелкооптовые партии товара ехали в Рязань, Ярославль, Тулу. Что мы имеем в итоге? Число безработных мигрантов на Черкизовском рынке, по оценке президента федерации мигрантом Маджумдера Мухаммада Амина, составило 100 тыс. человек; эти люди попытались перекрыть Щелковское шоссе. Сейчас торговцы уже Птичьего рынка, вытесняемые китайцами, грозятся перекрыть МКАД. И это не считая десятков тысяч отныне безработных мелкооптовых торговцев и водителей из других городов. Стоила ли драка между силовиками таких социальных потрясений в разгар кризиса?

В 

Возьмем беспорядки в республике Алтай — ОМОН разогнал рабочих компании В«МагистральВ», которые пытались перекрыть трассу, потому что им несколько месяцев уже не платят зарплату. Проблемы Алтая очень просты — там любят охотиться высокопоставленные чиновники. Как следствие организаторы охот имеют в республике карт-бланш и контролируют с недавних пор все финансовые потоки. Кризис привел к тому, что передел потоков стал абсолютным, и в результате В«МагистральВ» — крупнейшая в республике компания, специализирующаяся на дорожном строительстве и не принадлежащая к бизнес-группе высокопоставленных охотников — не получила ни копейки. Результат — многотысячные митинги доведенного до отчаяния населения и перекрытие федеральных трасс.

Примерно так же разворачивались события и в Приморье. Как только грянул кризис, отечественные автозаводы, которые контролируются лично близкими Путину людьми, тут же получили преференции в виде кредитов и запретительных пошлин на ввоз иномарок. Это ударило по всем российским автовладельцам, а для Калининграда и особенно Приморья, где почти каждая семья имеет японскую иномарку, а каждая десятая семья причастна к бизнесу по ее ввозу — это стало катастрофой. Митинги разогнали ОМОНом, а премьер Путин заявил, что покупка иномарок в разгар кризиса — это измена Родине. Учитывая, что сам премьер ездит не на В«жигуляхВ», этот ответ сильно напоминал знаменитую фразу Марии Антуанетты: В«Если нет хлеба, пусть едят пирожныеВ».

Не менее примечательны споры, развернувшиеся вокруг закона В«О торговлеВ». Пока кризиса не было, торговля обходилась и без закона. Как только грянул кризис, торговые сети и производители еды сцепились под ковром, пытаясь выторговать себе прибыль административным путем. В результате родилось два проекта закона В«О торговлеВ»: один отстаивает интересы ритейлеров, другой — производителей. Какой бы закон принят не был, оба равно плохи, ибо оба увеличивают регулирующие полномочия чиновников, а, соответственно, и количество взяток, которое в конечном счете заплатит потребитель.

Приморье, Алтай, Черкизовский рынок — это все частности. Но эти частности складываются в общую картину. Везде сильные мира сего, пользуясь доступом к власти, делят пересыхающие финансовые потоки в свою пользу и, чтобы получить три копейки, гадят на три рубля.

Кончится ли эта ситуация социальным взрывом? Это зависит только от цены на нефть. Но в любом случае меры, которыми Кремль реагирует на финансовый кризис, кардинально отличаются от реакции открытого общества. По сути, эти меры сводятся к тому, что тот или иной лоббист уговаривает дать ему денег, и указания Путина зависят не от разумности предлагаемых мер, а от степени близости к нему лоббиста. Иначе говоря, все идет по Ибн Хальдуну: доходы государства падают, но так как власть имущие привыкли к роскошной жизни, они повышают и повышают норму изъятий.

В Фотографии РИА Новости