Враг моего врага
О том, что в годы Великой Отечественной войны на Украине действовало антифашистское подполье, советские люди знают со школьной скамьи, поскольку "проходили" по литературе роман Александра Фадеева "Молодая гвардия". То были Герои, с которых следовало брать пример. О другом подполье, послевоенном, антисоветском – о массовом повстанческом движении на Западной Украине – современные россияне осведомлены безо всякой школы. Всю прошлую осень, пока по российским каналам шёл поток агитации перед не нашими выборами, говорили и показывали про бандеровцев, УПА, ОУН, дивизию СС "Галичина"... Складывался образ не просто старого врага, но и современного антигероя – что, собственно, и требовалось для предвыборной агитации. "Наши" с Востока, из Донбасса, где Краснодон, против "их" с Запада, где всяческая бандера, эсэсовцы и нацистские прихвостни.
Обратимся к текстам того времени – например, к стихотворению "Я вёл расстреливать бандитку" Давида Самойлова, написанному в 1946 году. Название, казалось бы, определяет авторскую позицию однозначно, но вот какие речи он вкладывает в уста врага: "...На Украине кони скачут / Под флагом с именем Бандеры, / На Украине ружья прячут, / На Украине ищут веры. / Кипит зелёная горилка / В белёных хатах под Березно, / И пьяным москалям с ухмылкой / В затылки тычутся обрезы. / Пора пограбить печенегам! / Пора поплакать русским бабам! / Довольно украинским хлебом / Кормиться москалям и швабам! / Им не жиреть на нашем сале / И нашей водкой не обпиться! / Ещё не начисто вписали / Хохлов в Россию летописцы! / Пускай уздечкой, как монистом, позавякает бульбаш по полю! / Нехай як хочут коммунисты / В своей Руси будуют волю... / Придуманы колхозы ими / Для ротозея и растяпы. / Нам всё равно на Украине, / НКВД или гестапо". После этого следует бессудная казнь в придорожной канаве, но сказанным "бандиткой" словам автор противопоставляет месть за погибшего товариища – последний довод, ultima ratio солдата, которому по сути-то ответить нечем. Он принимает эти отождествления: "москалям и швабам", "НКВД или гестапо".
Но ведь украинские националисты сотрудничали с нацистами? Да, 30 июня 1941 года во Львове было сформировано "украинское правительство" во главе с Ярославом Стецьком, но уже 15 сентября немцы арестовали почти всех лидеров украинского национального движения, в том числе и Степана Бандеру. История этого движения, предшествовавшая и последующая, сложна и полна нюансов. До 1939-го оно было антипольским, затем – антисоветским. При этом националисты сотрудничали с гитлеровцами, пытаясь их использовать. Если бы этот ход комментировал наш президент, он мог бы назвать его "тактическим приёмом, оправданным с точки зрения достижения конечной цели". Ведь считает же он нормальным союз фашистской Германии и сталинского СССР – агрессоров, вместе начавших в сентябре 1939-го Вторую мировую войну. Тогда дружбы ради сидевших в ГУЛАГе немецких антифашистов выдавали гестапо – кое-кто выжил и смог потом об этом рассказать... И если Владимир Путин оправдывает пакт Молотова–Риббентропа, последующий договор "О дружбе и границе" и раздел усатой парочкой Восточной Европы, если он провозглашает в качестве русской идеи аморальный прагматизм и конформизм, то он, как честный человек, должен признать такую же прагматическую правоту всех последующих коллаборантов – от Украины до Эстонии. Иначе ведь "двойной стандарт" получается...
Для поляков – военнопленных 1939-го, из которых в СССР в годы войны формировалась армия генерала Андерса, – нацисты были врагами. Поэтому, узнав о Катыни, об уничтожении в 1940-м цвета нации, они ушли воевать на Запад.
До присоединения к Советской Украине в сентябре 1939-го было сопротивление польским властям, жестокой "пацификации". Пришедшие "освободители" попытались вместить в последующие два года всё то, что на "старых" советских землях растянулось на два десятилетия: коллективизацию и аресты "бывших" людей. Такое сгущение насилия не могло не вызвать сопротивления – тем более, что гражданское общество (как теперь принято говорить) там ещё не было разгромлено и парализовано. Отступая в июне сорок первого, чекисты расстреливали заключенных в тюрьмах. И что должны были чувствовать горожане на следующий день, отыскивая среди тел своих родственников? Зверства гитлеровцев были уже потом.
Нам же остаётся процитировать Отца народов, на вопрос "какой из двух уклонов хуже?" ответившего: "Оба хуже!" Воевавшие на стороне гитлеровцев формирования – "национальные" ли части и соединения СС, "власовцы" ли – разумеется, не были в той войне никакой "третьей силой". Хотя это вовсе не означает, что места для такой "третьей силы" не было.
Между тем антифашистское подполье на Восточной Украине начало действовать сразу после её оккупации. История его до сих пор не дописана и полна "белых пятен". Одно из них было заполнено совсем недавно: 25 января 2005 года была наконец установлена личность погибшего в 1944 году руководителя николаевского сопротивления. Была известна его кличка – или, как говорили подпольщики, "псевдо" – Богдан. Мало кто уцелел из его отряда. Около пятидесяти человек погибли в боях с гитлеровцами. Судьбы выживших сложились после освобождения Николаева Красной Армией по-разному: кто-то воевал и погиб на фронте, а несколько человек были арестованы СМЕРШем и либо расстреляны по приговору трибунала, либо отправлены в Сибирь. Но выжившая подпольщица Нина Боровая узнала Богдана по школьной фотографии, сделанной весной 1941 года, – этот снимок в 2001 году нашёл Юрий Зайцев, руководитель николаевского "Мемориала". Богдан, оказывается, воевал и погиб за всю семью. Двоих его братьев – Александра, профессора политэкономии, жившего в Италии и женатого на дочери министра, и Василия, который жил в Кракове, – фашисты замучили в Освенциме. Был приговорён к вечному заключению, сидел в Заксенхаузене и освобождён союзниками третий брат, Степан Бандера. Николаевское антифашистское подполье составляли "бандеровцы" из ОУН – Организации украинских националистов. Вот так...
Бурная дискуссия последних трех лет в украинских масс-медиа – о другой известной всем подпольной организации, "Молодой гвардии", – прошла мимо россиян. Утверждалось, что в Краснодоне, как и в других городах Восточной Украины, сопротивление было не советское, а национальное (с доводами, а в ещё большей степени с контрдоводами читатель может познакомиться в книге Владимира Минаева "Молодая Гвардия: опять предательство? В поисках истины за круглым столом"). Версия по меньшей мере правдоподобная: в 1941-м с Западной Украины на восточноукраинские земли выдвинулись для организации подполья походные группы националистов, вроде той, которую возглавлял Богдан Бандера. Считалось, что он был схвачен гестаповцами и расстрелян в Херсоне ещё в 1942-м, то есть погиб тогда же, когда и братья. История подполья – штука сложная: документов вообще нет, и рассказать некому. А Богдан поменял "псведо" – вот след и затерялся. Он был убит на третий день после освобождения Николаева, в стычке с красноармейцами. Как теперь сказали бы – при «зачистке».
Потом, после великой войны и великой победы, начались "малые" партизанские войны – на Украине, в Польше и Литве. Общий враг был разбит – врагами стали Украинская повстанческая армия, Армия Крайова и "лесные братья". Их всех ещё назовут "фашистами" – могло ли быть клеймо хуже? Но это произойдет потом, а тогда у них был общий враг.
У нас – у России и Украины – есть общее прошлое, не только советское, но и антифашистское. Это общее сопротивление несвободе могло бы быть положено в основу нашего общего будущего. Возвращаясь, кстати, к телевизионной пропаганде прошлой осени: сколько грязи было вылито на Виктора Ющенко, а потом вдруг вспомнили: оказывается, его отец тоже был в Освенциме…
Автор – член правления общества "Мемориал"
