В 

В 

Русский мыслитель Андрей Ильич Фурсов пишет: В«Нам нужно мобилизующее знание, знание-штык. Его создание — залог русского успеха в XXI векеВ». (Русский успех в исторической ретроспективе: В«добрым молодцам урокВ».)

Иным, поди, кажется, что знание бывает истинным или ложным, полным или фрагментарным… А мобилизующей, если уж так хочется, бывает пропаганда. И вообще, В«знание-штыкВ» (как и В«знание-серп/молотВ» или, что актуальнее, В«знание-шарманкаВ») — инструментарий примерно вековой давности. Тогда, помнится, один поэт требовал к штыку приравнять перо и кастетом кроиться миру в череп. Добром не кончилось.

Ах, не умствуйте, господа! У А.И. Фурсова на подобные расхолаживающие соображения ответ давно готов. Развивая основополагающий тезис В.И. Ленина (В«не мозг нации, а говноВ»), он с порога отметает интеллигентские сомнения в ретроспективе русского успеха. Патриотическое дело нехитрое: « плане мировой интеллектуальной борьбы, геоинтеллектуального противостояния, интеллигенция — это слой-пораженец. В отличие от профессиональных интеллектуалов, например, англосаксонских стран с их принципом В«Right or wrong — my countryВ». (В«Интеллигенция и интеллектуалыВ», предисловие к книге А.С. Кустарева В«Нервные люди. Очерки об интеллигенцииВ». Товарищество научных изданий КМК, М., 2006, стр. 63.)

Для тех, кто не понял: В«интеллигенцияВ» суть никчемное отродье демобилизованной фракции русской культуры. На Западе интеллигенции нет, там есть профессиональные интеллектуалы, которые от нашего говна отличаются четкой державной ориентацией.

Положим, о советской интеллигенции действительно трудно сказать что-либо однозначно хорошее. Особенно после того, что с ней сделали духовные предшественники А.И. Фурсова. Но, с другой стороны, не таятся ли в его патриотической риторике отдельные элементы низкопоклонства перед Западом? Хочется помочь соотечественнику в нелегких борениях и поставить на место заокеанских, с позволения сказать, В«интеллектуаловВ».

В 

Крылатый word

Фраза В«My country, right or wrong…» впервые произнесена в виде тоста американцем Стивеном Декартуром (Stephen Decartur) в 1816 г. на банкете в его честь. Целиком она звучит так: В«Моя страна! В отношениях с другими нациями она не может быть всегда права, но это моя страна, права она или нет!В» Сказано и вправду крылато. Справедливости ради надо заметить, что Декартур едва ли обрадовался бы, узнав, что через два века российский историк назовет его В«англосаксонским интеллектуаломВ». То был крутой морской вояка, насмерть рубившийся с надменными англосаксами за независимость Штатов, отменно потеснивший их у берегов Африки и снискавший за то бессмысленно-пышный титул В«Покорителя АравииВ».

Если д-р Фурсов в чем интуитивно и прав, то лишь в том, что на рассвете державности всегда в ходу пафосная риторика на грани дурного вкуса. Увы, из этого не следует, что из пафоса и дурного вкуса можно слепить державу. Впрочем, он добавляет, что нужна еще политическая воля и В«интеллектуальное превосходствоВ» — пусть В«зловещееВ», как у большевиков или у фашистов. Сомнительный тезис — не путает ли уважаемый коллега интеллектуальное превосходство с жизнерадостной готовностью пачками расстреливать оппонентов? В этом случае у любой вооруженной шпаны типа хунвэйбинов, талибов или ХАМАСа налицо это превосходство: как объяснил интеллектуал Мао, В«винтовка рождает властьВ». Интеллектуал Чингисхан тоже обедни не испортил. Но даже и в этом случае идея страдает неполнотой: чтобы держава простояла хотя бы сто лет, требуется еще кое-что.

Однако это отдельная тема; поговорим об интеллектуальном превосходстве А.И. Фурсова.

Для начала небесполезно осознать, что крылатая фраза родилась не в державной Британии, а, напротив, в отколовшихся от нее отчаянно республиканских Штатах, которые ничуть не укрепляли англосаксонскую империю, а, напротив, изо всех сил ее разваливали. Ну, примерно, как сегодня отмороженные украинские патриоты поступают с наследием СССР. Наш мыслитель крутовато замахивается, полагая, что фраза Декартура характеризует некую мобилизованную в патриотическом восторге англосаксонскую ментальность. Скорее, наоборот — это замечательное отражение геополитической сказки, бытующей в обеспокоенном совковом мозгу.

Действительность сложней и интересней.

Забияка Декартур умер (1820, после дуэли), но слово его осталось жить-поживать и добра наживать. Американский писатель Марк Твен (возможно, известный А.И. Фурсову) в статье В«Истинный патриотизм в детском театреВ» (1907) тоже внес свою лепту. Мол, его в школе буквально заколебали этой фразой. В«Моя страна, права она или нет, моя страна!... Абсолютно абсурдная идея. Абсолютно абсурдно было учить этому американскую молодежь…» И вообще, касательно патриотизма, Марк Твену, с его опытом политического журналиста, больше импонирует проверенная формулировка Сэма Джонсона (Samuel Johnson) В«The last refuge of the scoundrelВ» — В«последнее убежище негодяяВ».

Постойте, какая-то ерунда получается. То ли Марк Твен не американский интеллектуал, а препустой болтун-интеллигентишка из России. То ли он от роду дурак и не догадывается, что участвует в геоинтеллектуальном противостоянии. То ли д-р Фурсов с его интеллектуальным превосходством не рубит в деле, за которое взялся. Ну, это вряд ли…

Ладно, возьмем более ясный случай. Уж здесь точно интеллектуал. Отборный, англосаксонский. Арнольд Дж. Тойнби. Вряд ли ему по плечу выйти с А. И. Фурсовым во чисто поле, но все-таки тоже отчасти историк. Написал прорву книг спорного идейного содержания. Некоторые лакействующие космополиты даже называют его В«знаменитымВ» и В«выдающимсяВ». Впрочем, эта повесть не для них — что с них возьмешь! — а для настоящих патриотов.

Чтобы не переоценивали Запад.

Дело в том, что д-р Тойнби тоже облажался. В натуре, будто шакал позорный, жалкий кухонный диссидент! Прямо так и пишет: мол, точка зрения, при которой исследователь обязан принимать ту сторону в споре, с которой у него В«наибольшее культурное сродствоВ», есть В«облагороженная версия доктрины Стивена Декартура В«Our country, right or wrongВ». Если же выразиться эмоциональнее, В«она превращается в гитлеровскую доктрину В«кровь и почваВ» (А. Дж. Тойнби, Пережитое. Мои встречи. М., В«Айрис ПрессВ», 2003, стр. 510).

Батюшки светы, что деется! Мало того, что англосакс (о, лицемер!!) настаивает на приоритете некоей абстрактной исторической В«справедливостиВ» или В«истиныВ» над конкретными интересами Нации, Державы или Класса (а точнее – Начальства, эти интересы берущегося репрезентировать), так он еще и иллюстрирует это ссылкой на В«доктрину ДекартураВ» как на нечто заведомо неприличное!

В 

(Отойдя в сторонку, жарким шепотом)

Послушайте, товарищ Фурсов — строго между нами, как патриот патриоту — у вас тут явная недоработка с В«профессиональными интеллектуаламиВ». Напрасно, батенька, вы их по себе мерите. Да еще в смысле В«вот нам бы так!В». Сами подставились, и патриотизм, от имени которого имеете скромность выступать, подставили... Теперь нам с вами крайне трудно будет делать вид, что ценности В«крови и почвыВ» растут от благородных славянофилов (единство по крови) и простодушных почвенников (единство по почве). Есть, оказывается, и другой источник… Во всяком случае, так говорят ваши чертовы умники. Дались они вам: Декартура равняют с Гитлером!

Коль вам приспичило стать к нему в кильватер, как будете отбрехиваться, когда они вас назовут тем, что вы и есть на самом деле? Как неосторожно, как неосторожно!! Ну крутили бы себе тихонько сталинскую шарманку, как положено истинному бойцу идеологического фронта. Так нет, подай вам мобилизующее знание-штык и интеллектуальное превосходство! Все гордыня, гордыня ваша неумеренная! А где, позвольте спросить, русское иноческое смирение и тихий просветленный труд за железным занавесом? Где?!

Вот так ведь и решилася святая советская Расея, прости Господи, мою грешную душу — чисто от зависти к иностранщине!

В 

(Вернувшись назад)

Бог с ним, с Фурсовым. Каждый говорит за себя. Россию жаль, поскольку именно такие мудрецы сегодня говорят за нее на эксклюзивных правах. Жаль и почвенников со славянофилами: уж они-то точно не виноваты. На своем месте были и умны, и честны. Просто с тех пор в мире прошло 150 лет — хотя для России, благодаря изоляции, по большей части впустую. Оттого певцы постсоветского державничества стабильно приходят не туда, не так и не вовремя. Хотят как лучше (Совок воскресе!), а получается как всегда (Воистину воскресе! И что ж теперь делать-то?!).

Милые, вы бы передохнули немного. Книжку, что ли, какую прочли. Хоть того же Марк Твена. Или Гоголя — есть издания даже с картинками. Не все же из телевизора черпать правду жизни. Они же разные, эти англосаксы. Иной вообще из арапов, прошу прошения… И к своей бессмертной фразе относятся по-разному. Чем, кстати, и сильны: могут вовремя подкорректировать курс. В«Моя страна — не моя странаВ», а неоконсерваторов прокатили на выборах со свистом. И не впервой… И взаимно… Что для их страны и для их патриотизма ничуть не вредно, а прямо-таки целительно.

Американский сенатор Карл Шурц (Carl Schurz) в феврале 1872 г., когда его (немца по рождению) в очередной раз достали демагогией про В«My country…» сказал просто и ясно: В«Я согласен только в одном смысле. Моя страна — великая американская республика. Это моя страна — права она или нет. Если права — пусть такой пребывает. Если нет — ее следует поправить (to be set right)В».

Чувствуете разницу? С тех пор данная запевка используется хитрыми англосаксами в диаметрально противоположных смыслах. Читать надо аккуратно — все зависит от контекста. Первый смысл — признанный мало приличным — В«мы всегда правы, даже если неправы, и пошли все нахВ». Второй смысл: В«Это моя страна, поэтому я отвечаю за ее ошибки и обязан их исправлятьВ».

В принципе, ничего нового по сравнению с историей о добром молодце Мокии Кифовиче и батюшке его Кифе Мокиевиче, которые именно за этой надобностью высунулись в конце В«Мертвых душВ». Та же дихотомия, только по-русски. Ну и еще у него там было вечное: В«Вы полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит!В» Видать, тогдашние патриоты достали Гоголя всерьез. Думаю, А.И. Фурсову пора попристальней присмотреться к товарищу и выяснить, кто же таится за писательской личиной — презренный русский интеллигент или матерый англосаксонский интеллектуал, заброшенный к нам через Ющенко.

Лично мне же, простому русскому естествоиспытателю (не скажу — интеллигенту, либо интеллектуалу), просто любопытно — почему такие люди своим штыком из всех возможных вариантов всегда выковыривают самый отвратительный? То есть сердцем я Фурсова понимаю: любовь к Родине без невежества — все равно, что Победа без Сталина. Ненастоящая! Но протестует разум: должны же быть исключения. В конце концов, за державу обидно. Ну хоть бы один патриот, чтоб без штыка в голове. Нет, так и идут шеренгами, сверкая на солнце. Какая, к черту, демография, с таким отношением к здоровью.

Что ж ты, добрый молодец, невесел, булаву свою повесил? Ждешь, покуда А.И. Фурсов создаст идеологическую виагру в противовес западным интеллектуалам? Долго же тебе спать под волнами железного знания, низвергающегося шумным домкратом. Виноват, хотел сказать глонассом.

И, главное, пробуждение опять будет с по-совковому тяжким, с кровохарканьем. Так бывает, если с вечера переберешь интеллектуального превосходства.