В 

В 

Оттепель, говорите… Заря новой эры… Профессорская семья… Профессиональный юрист… А от чего же вас, любезные, так крючит и колотит, что зуб на зуб не попадает? Впрочем, я знаю от чего. Это с похмелья. Перебрали вы с вечера пустых мечтаний и радужных иллюзий. Ну ничего, сейчас я вам здоровье-то поправлю…

В минувшую среду на очередном заседании Совета безопасности, который на этот раз собирался на юге страны, Дмитрий Медведев высказал ряд предложений, призванных усовершенствовать российскую судебную систему. Вернее – то, что от нее осталось. Нововведения, в основном, коснутся суда присяжных. Хотя, не только его одного. К суду присяжных у Медведева ряд претензий. Прежде всего – его слишком много, что неимоверно усложняет процедуру вынесения обвинительных приговоров. Следственные органы не справляются. За минувшие пять лет, что в России активно функционируют суды присяжных, выявилась их крайняя неэффективность. Очевидная же вещь – раньше подсудимый в ходе процесса противостоял единой карательной системе. Фактически гособвинитель вопрошал судью: В«Вы же видите, Наталья Ивановна, кто перед вами сидит? Вам еще какие-нибудь доказательства нужны?В». В«Да, полноте, Иван Иваныч, – отвечала судья, – прекрасно вижу… Пять лет общего нормально?В»

А тут пришли в суд совершенно посторонние люди, порой даже не из силовых структур, далекие от правоохранительной тематики, а зачастую и не всегда распознающие истинные государственные интересы. Таким людям нужно именно доказывать виновность подсудимого, то есть собирать убедительную и хорошо аргументированную доказательную базу. В институтах наших следователей, наверное, этому учили, но на практике-то им с такими головоломками встречаться не приходилось. Ушлый читатель, разумеется, улыбнется – дескать, будто бы нельзя надавить на присяжных и добиться нужного решения? Конечно, можно. И так происходит практически повсеместно. Но судов-то много, а правоохранительных органов мало. По крайней мере, для такого объема работы. Разработка присяжных – это же целый ряд отдельных следственных мероприятий, сопряженных со слежкой, прослушкой, выявлением порочных связей и т.д. А как еще нарыть компромат на человека, чтобы потом его прижать? Причем, замечу я, всю эту титаническую работу следователи должны делать совершенно бесплатно – присяжный не коммерсант, он откупаться не станет. То есть органы в период кризиса должны отрываться от насущных дел по крышеванию коммерческих структур и лоббированию частных интересов и тратить время черт знает на что. Понятно, что юриста Медведева такая ситуация не может не беспокоить.

В 

В 

Каких именно статей УК коснутся нововведения, пока не очень понятно. Но судя по тому, что Медведев предлагает изъять из подсудности суда присяжных преступления, совершенные преступными сообществами и организованными преступными группами, статей этих наберется изрядно. Напомню так же, что это не первая атака в последнее время на относительно новый судебный институт – в конце прошлого года эта шагреневая шкурка один раз уже кроилась. Тогда присяжных примерно под теми же предлогами лишили возможности участвовать в процессах, где выдвигались обвинения по особо тяжким уголовным статьям. Теперь уже очевидно, что эта тенденция – сворачивание в России судов присяжных – набирает обороты.

Впрочем, не присяжными едиными жив российский суд. Вернее – не жив. Оказывается, в нашей судебной системе есть еще один принцип, который совершенно не устраивает Дмитрия Медведева и от которого он предложил немедленно отказаться. Цитирую: В«Можно было бы принять в ближайшее время решение изменить территориальную подсудность по делам экстремистского и террористического характера, чтобы бандиты и коррупционеры не могли оказывать давление на судыВ». Не будем придираться по мелочам к высшему должностному лицу и спрашивать, какое отношение коррупционеры имеют к В«делам экстремистского и террористического характераВ». Юристу Медведеву, наверное, виднее. Остановимся на главном. Итак, с точки зрения Медведева, бандиты и коррупционеры не должны оказывать давления на суд… Тут я позволю себе добавить за президента – он просто постеснялся сказать – когда их интересы не совпадают с интересами государства. Понятно же, что в России есть только одна сила, которая может и должна влиять на суд. Это – власть. Теперь представьте себе мучения судьи, которому, с одной стороны, занесли адвокаты, а с другой – позвонили из Администрации. Далеко не каждый судья настолько ушлый, что догадается поделиться с Администрацией. Подчас на этом поприще трудятся скромные и стеснительные люди. Зачем же подвергать их таким психологическим стрессам? А так увез обвиняемого в тмутаракань, куда не то, что деньги не довезешь, но и не каждый адвокат доедет, и суди себе на здоровье, как приказало начальство, без лишних соблазнов и сомнений.

Там еще, кажется, Медведев вскользь упомянул экстремистов… Чтобы их тоже судить, где попало. Ну это мы понимаем. Скажем, за видными экстремистами, вроде Каспарова или Лимонова, пресса поедет и в Тюмень, и в Ханты-Мансийск. Но за рядовыми-то уж точно не поедет. То есть можно будет тихо, не привлекая особого внимания, где-нибудь за Полярным кругом приговорить к реальным срокам 10 – 15 человек. Или – пару сотен… Или пару тысяч… Там уж как пойдет…

И, тем не менее, я поддерживаю эту инициативу Дмитрия Медведева, но только с одним усовершенствованием. Я предлагаю, чтобы принцип экстерриториальности уголовных дел, по которым обвиняются граждане России, распространялся существенно шире. За пределы Российской Федерации. Причем, не обязательно сразу бежать к американцам и набирать присяжных из Алабамы. Не надо так далеко. Начнем хотя бы с Гааги…  В