Все по-прежнему: прокуроры оглашают фрагменты из уже читавшихся томов, причем все более и более хаотично. Кроме того, все более и более явно подтверждая бессмысленность обвинения и некомпетентность обвинителей – поскольку, во-первых, многие документы свидетельствуют о фактах, противоположных тому, о чем говорится в обвинительном заключении, а во-вторых, часть документов и вовсе не имеет никакого отношения к делу. Ключевыми событиями недели стали заявление Михаила Ходорковского, который представил возражения на действия председательствующего, не дающего возможности обвиняемому понять, в чем его обвиняют, а также ходатайство защитников о возможности предоставления им, как и раньше, одного определенного дня в неделю для общения с обвиняемыми (в последние недели защитники в самый последний момент узнавали, что для общения с обвиняемыми им будет предоставлена не среда, а другой день). Заявление Ходорковского прозвучало фактически в пустоту, на ходатайство же адвокатом был дан ответ, что день им будет предоставлен, однако это не всегда может быть среда, но суд постарается извещать о дне заранее.

По просьбе В«Ежедневного журналаВ» адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант прокомментировал заявление своего подзащитного и ходатайство защиты:

В«Заявление Ходорковского имело характер возражений на действия председательствующего. Эти возражения были связаны с тем, что в суде происходят совершенно непонятные вещи: под названием В«исследование доказательствВ» зачитываются документы неясного происхождения и не имеющие абсолютно ни с какой стороны отношения даже к тому безумному обвинению, которое предъявлено. По очевидным критериям — например, по времени, к которому они относятся: обвинение охватывает период с 1998 по 2003 год, а зачитываются документы, касающиеся 1993, 1995, 1996 годов, и непонятно, что происходит в зале суда, какое доказательственное значение имеют эти документы и к какому обвинению они относятся. Как следствие, нарушается право на защиту, потому что совершенно неясно, от чего защищаться. Между тем, председательствующий – это единственный участник судопроизводства, у которого есть право регулировать действия других участников, ограничивать, останавливать, уточнять, задавать вопросы. В частности, у него есть прямо предусмотренная законом обязанность ограничить пределы судебного разбирательства только тем обвинением, которое предъявлено подсудимым. С такой же самоустраненной или отстраненной позицией председательствующий, по мнению Михаила Ходорковского и нас, его защитников, эту обязанность выполняет ненадлежащим образом. В этом был смысл возражений. Речь не идет о том, что председательствующий должен командовать стороной обвинения и указывать, что читать, — обвинители могут представлять те доказательства, которые считают нужными, но при этом их действия должны быть осмысленными и не должны нарушаться принципы состязательности процесса и права других участников процесса. Отвечает за этот баланс интересов и прав именно председательствующий. Закон не требует давать ответа на заявление, но мы ожидаем ответа в виде действий. Если его не будет, очевидно, нам придется повторять свою позицию еще и еще, сколько будет необходимо, потому что она у нас неизменна с первого дня процесса. Форма возражения зависит от конкретной ситуации в процессе, есть разные меры процессуального реагирования — возражение, когда это уместно, ходатайство или заявление. Будем действовать по ситуации.

Что касается выделения дня для общения с обвиняемыми, то сначала у нас все решалось в диалоге. С первых дней знакомства с судьей, когда дело к нему пришло, мы договорились, что у нас будет один день в неделю на общение, потому что при четырех судебных днях нужна какая-то четкость и определенность, иначе невозможно ничего планировать. Таким днем поначалу была определена среда. Это практически всегда соблюдалось, в тех редких случаях, когда не соблюдалось, нам заранее говорили, что есть какие-то причины, обстоятельства, и мы в диалоге все эти проблемы решали. В последние несколько недель подряд график стал ломаться, смещаться, и среда стала судебным днем. Самое неправильное в этом, по нашему убеждению, было то, что мы стали об этом узнавать буквально в последний момент, то есть вечером во вторник. А у нас всегда к этому времени масса планов. Поэтому, когда в очередной раз нам после обеда во вторник сказали, что в среду мы работаем, и на мой вопрос, когда же будет несудебный день, судья полушутя, полусерьезно ответил: « субботу — воскресеньеВ», мы поняли, что надо реагировать уже официально, поскольку джентльменские договоренности стали давать сбой. Мы понимаем, что жизнь может вносить коррективы, но тогда нужно их обсуждать так, чтобы не ущемлялись ничьи интересы. Поэтому мы заявили официальное ходатайство и услышали на него официальный ответ, что день все-таки у нас будет, что это может быть не всегда среда, но нам будут сообщать по возможности. Посмотрим, как это будет на практике. В конце концов, это не такой глобальный вопрос, как оправдательный приговор, и я надеюсь, что в таких мелочах какой-то разум должен присутствоватьВ».

Художник АЛЕКСАНДР КОТЛЯРОВ

Выпуск 1
Выпуск 2
Выпуск 3
Выпуск 4
Выпуск 5
Выпуск 6
Выпуск 7
Выпуск 8
Выпуск 9
Выпуск 10
Выпуск 11
Выпуск 12

Продолжение следует...