В 

В 

Декларация Кремля о возможной поддержке санкции против Тегерана привела в некоторое замешательство критиков нынешнего российского режима, а сторонники В«суверенной демократииВ» откликнулись лозунгами в духе В«мудрой политики советского руководстваВ». В том смысле, что эта политика вынудила администрацию президента Обамы разменять планы по размещению ПРО в Европе на согласие Москвы вступить в антииранский клуб.

Я думаю, что не последнюю роль в решении Кремля сыграли, как минимум, два фактора, к которым ПРО в Европе имеет мало отношения. Тем более что российское руководство может выступить и против новой программы Обамы, повторив набившие оскомину слова об угрозе Запада В«великойВ» стране.

Первый фактор состоит в том, что вне зависимости от (пока лишь вербального) согласия Москвы выступить в поддержку жестких санкций, эффект от них уже не сможет повлиять на отказ Ирана от получения ядерного оружия. Повторюсь в который раз, утверждая, что реальное действие санкции смогут оказать на Тегеран через полтора, два года (если все пойдет гладко), которых у озабоченного мирового сообщества нет.

Кроме того, влияние Москвы на Тегеран сознательно преувеличивается российским руководством, в то время как в реальности оно приближается к нулю. Особенно после получения Ираном столь необходимых российских ядерных технологий. Последние, по мнению моих источников в Вашингтоне, позволили Ирану не только успешно потрудиться на ниве военной ядерной программы в Натанце, Исфахане и Араке, практически достроить АЭС в Бушере, но и создать завод по обогащению урана в Куме.

О последнем США стало известно не в субботу в Питтсбурге на встрече В«двадцаткиВ», а в период президентства Джорджа Буша, которому В«природная скромностьВ» или В«тяга к секретностиВ» не позволили объявить об этом всему миру.

Таким образом, не Москва, и не СБ ООН (включая или исключая озабоченный импортом нефти Китай) своими санкциями будут решать судьбу Ирана. Спасением утопающего займется сам утопающий, коему предстоит решить, пойдет он ко дну или нет. В случае неверного выбора Кремль не примет участие в бомбардировке иранских ядерных объектов, о чем он неоднократно заявлял, но будет более чем доволен колоссальным скачком цены на нефть и привязанной к ней цены на газ.

В итоге можно констатировать, что Москва максимально приблизила Тегеран к получению ядерного оружия, а теперь, ничего не теряя, словесно пытается присоединиться к цивилизованному миру, давно и пока безуспешно старающемуся убедить Иран отказаться от самоубийства.

Во-вторых, ценный груз из В«красного дереваВ» с корабля Arctic Sea с большой долей вероятности оказался в руках израильтян, коим Москва клятвенно обещала не продавать комплексы С-300 Ирану. Скандал с В«деревовозомВ», как минимум, должен был удивить и Вашингтон, помогавший Кремлю продать С-400 Саудовской Аравии. И все это после неоднократных заявлений президента Медведева об исключительно коммерческой заинтересованности России в сделке с Ираном по поставкам С-300 в трудное для РФ время. Вполне возможно, что желание избежать большого скандала подвигло кремлевское руководство к решению на словах поддержать антииранскую кампанию.

Впрочем, последний вариант кажется мне маловероятным. Поскольку особой чувствительностью в отношении В«клеветнических обвиненийВ» со стороны Запада Кремль за всю свою славную историю не особенно отличался. Стоит напомнить, что частота декларирования мирных намерений и подписания договоров о дружбе руководителями СССР и их нынешними необольшевистскими преемниками уступает лишь количеству лжи, который разносит на всю Россию прокремлевское телевидение и радиовещание.

Начну издалека. В 1955 году сотрудники аппарата сенатского комитета по юридическим делам Конгресса США провели ревизию исполнения двусторонних и многосторонних договоров, подписанных Советским Союзом с момента основания рабоче-крестьянского государства (Soviet Political Agreements and Results, U.S. Senate, Committee on Judiciary, Washington, 1964). Вот их результат (прошу прощения за длинную, но весьма показательную цитату):

В«Сотрудники аппарата пришли к выводу, что за 38 коротких лет с момента возникновения Советского Союза его правительство нарушило данные им же обещания практически каждой стране, с которой у него были письменные договоренности.

Оно (правительство СССР— Д.С.) подписывало договоры о ненападении на соседние страны, а затем поглощало эти государства. Оно подписывало обещания отказаться от революционной деятельности в странах, с которыми искало В«дружбыВ», а затем цинично их нарушало.

Оно нарушило первое соглашение с Соединенными Штатами в тот самый момент, когда советский представитель Литвинов ставил под ним свою подпись, и до сих пор нарушает его по состоянию на 1955 год

Оно нарушило обещание, данное западным странам во время предыдущих встреч в Тегеране и Ялте.

Оно нарушило соглашение по ленд-лизу с США, удержавшее Сталина от поражения в войне с нацистами.

Оно нарушило устав ООН.

Оно не держит слово в целом, если только слово это не дает четкого преимущества Советскому Союзу.

(У нас) есть серьезные сомнения относительно существования примеров за всю историю цивилизации, когда иная великая нация создала бы такой чудовищный багаж за такое короткое времяВ». (В оригинале используется слово В«предательскийВ».)

Вернемся в сегодняшний день и посмотрим, не изменилась ли ситуация. Неоднократно декларирующий озабоченность положением на Ближнем Востоке, призывающий к миру и согласию между Израилем и палестинцами Кремль продолжает В«славнуюВ» советскую традицию поставок оружия Сирии. Которое затем каким-то В«чудеснымВ» образом оказывается у В«ХезболлыВ» в Ливане и у ХАМАСа в Газе, о чем в Москве всегда узнают с нескрываемым удивлением.

Многократно заявляя о понимании опасной близости ядерного Ирана к России, Кремль не прекращал поставки технологии и вооружений Тегерану, опираясь на постулат о том, что это не противоречит международному законодательству.

Принимая во внимание В«высокую интеллектуальную насыщенность и призывы к В«дружбеВ» в Южной Америке президента Венесуэлы Уго Чавеса, его тесные связи с Тегераном и террористическими организациями на Ближнем Востоке и территориальную близость к США, Кремль поставлял и собирается поставлять ему оружие, создавая нестабильность сразу в трех регионах: Южной и Северной Америках и на том же Ближнем Востоке.

Наконец, декларируя приверженность демократическим ценностям, включая дружеские отношения с соседними странами, Кремль дестабилизирует ситуацию на Украине, в Европе (В«газовые войныВ»), в Молдове и провоцирует Грузию, развязывая войну с этим независимым государством. Более того, Москва в результате военного конфликта отнимает у Тбилиси часть суверенной и признанной ООН территории, удерживает ее силой, создает и признает незаконно созданные на ней государства, не обращая внимания на международное законодательство...

Надежда Вашингтона на выполнение данных Кремлем обещаний — частый гость в Белом доме. Впрочем, она умирала, скорее, в числе первых, чем последних и редко оправдывалась. В основном, потому что обветшавшая идея соревнования с США, то есть активная дестабилизация ситуации — была и остается ведущей составляющей советской и российской внешней политики. Весь период советско-американских и нынешних российско-американских отношений есть тому неопровержимое историческое свидетельство.

В следующем комментарии я расскажу о том, у кого в США появилась В«дерзкаяВ» мысль помогать большевикам, как она развивалась и во что вылилась.

Фотография kremlin.ru