Процесс. Выпуск 20
256—262 день процесса
Суд удовлетворил очередное ходатайство обвинения о продлении содержания Михаила Ходорковского и Платона Лебедева под стражей — теперь до 17 февраля 2010 года. Вслед за этим возобновились допросы свидетелей, которые опять ровным счетом ничего не могли сообщить по существу обвинения: Светлана Хитрова и Елена Атанова, бывшие в свое время номинальными гендиректорами различных компаний, рассказывали, как они подписывали различные документы, не вникая в их содержание.
Последние события в суде по просьбе В«Ежедневного журналаВ» комментирует адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант:
В«Очередное ходатайство прокуроров — антиправовое и по форме, и по содержанию, в нем наряду со старыми абсурдными обвинениями и клеветническими домыслами появились новые, еще более жуткие, хотя казалось, что уже более жутких придумать нельзя. Теперь они написали, что подача жалобы в Европейский суд по правам человека — это противодействие правосудию, и несмотря на то, что жалоба была подана в 2004 году, когда Ходорковский и Лебедев еще даже не были осуждены по первому делу, несмотря на то, что эта жалоба была подана совсем не Ходорковским и не Лебедевым, а в интересах иностранных акционеров ЮКОСа, они пишут, что это — средство давления на Хамовнический суд перед вынесением решения по нынешнему делу. Мы просили суд, чтобы когда он будет в очередной раз идти на поводу у прокуроров и продлевать срок ареста Ходорковскому и Лебедеву, он обязательно это помнил и дал оценку этому доводу. Суд, конечно, не вспомнил про этот довод, оценки ему никакой не дал и даже не упомянул, а вынес совершенно пустое, бессодержательное постановление, в котором ничего нет, кроме повторения статей УПК о том, что иногда, при определенных условиях, людей можно содержать под стражей и продлевать срок такого содержания. Разумеется, мы будем обжаловать это решение. Разумеется, мы не питаем на этот счет никаких иллюзий, несмотря даже на то, что совсем недавно, меньше месяца назад, вышло постановление Пленума Верховного суда, в котором для непонятливых методично разложено, что и как должно оцениваться при решении таких вопросов. Ничего нового там не сказано, просто повторено то, что уже много раз говорили Европейский суд по правам человека и Конституционный суд. Очевидно, на Ходорковского, Лебедева и вообще В«дело ЮКОСаВ» такого рода документы не распространяются.
Последние свидетели точно так же не имеют никакого отношения к предъявленному обвинению, как и предыдущие. Некоторых свидетелей защита даже не стала допрашивать, однако в последних случаях свидетели допускали неточности, которые, конечно, ничего революционного в себе не несут и особенно не вредят, но Платон Лебедев, поскольку у него очень хорошая память и он очень пунктуальный человек, уточняет, устраняет эти неточности своими вопросами — для того, чтобы показать качество работы стороны обвинения еще и в этом аспекте, или если он считает, что это имеет существенное значение для его деловой репутацииВ».
В
РОЛЬ ЛИЦА
В прошлый раз мы обратили внимание на внезапно вспыхнувшую наступательную активность со стороны обвинения.
В этот раз все снова встало на свои места. Видимо, обвинители, растратив последние запасы страсти и чего-то, похожего на логику, в минувших, но как всегда бесплодных лингвистических боях, снова ушли в глухую оборону.
Что выразилось, прежде всего, в столь же бурном, сколь и крайне невнятном говорении.
Чего стоит хотя бы фраза: « организованной группе он стал выполнять роль лица, которое совершало действия по заранее обещанному сокрытию похищенного и легализации похищенного путем использования своих знаний о зарубежных финансовых операцияхВ». Фраза волшебная, что тут скажешь. Не зря же подсудимый Лебедев, несмотря на свое положение счастливым образом не утративший чувства прекрасного, попросил: В«Ваша честь, вы хоть в приговоре эту фразу оставьте. Хоть что-то мне на память останетсяВ». И правда.
Я бы к золотой коллекции добавил еще и такое: В«Ряд лиц скрывался в Великобритании, в частности, на КипреВ». Что-то мне эта фраза мучительно напомнила. А вот что именно, я долго не мог сообразить. Потом вспомнил: в Нью-Йорке, на Брайтон-Бич я увидел вывеску, на которой значилось В«ОптекаВ». В этом коротком слове есть только одна ошибка. Но где она? Если речь идет об В«оптикеВ», то в одном месте, а если об В«аптекеВ», то в другом. Так и тут: налицо одна ошибка — то ли географическая, то ли синтаксическая. Ну, а про скрывающийся В«ряд лицВ» мы уж говорить не будем — чего там говорить.
Впрочем, одну безукоризненную и, главное, внятную фразу прокурор Лахтин все же произнес. В«У меня высшее юридическое образованиеВ», — сказал он не без восклицательного знака в конце. Ну тогда, конечно. Тогда, если говорить языком следствия, вопрос снимается.
А вот обвиняемый Ходорковский говорил так, что его слова стоит запомнить. Вот хотя бы такая реплика, которую хочется процитировать полностью, потому что она и годы спустя будет служить образцом ясности гражданского сознания, мужской ответственности и личного достоинства:
В«Буду откровенен. Я никогда не был готов защищать чьи угодно финансовые интересы ценой своей свободы, а, вероятно, и жизни. Мне страшно. Но я знал, что так будет еще в 2004 году. Поэтому вышел из руководства ЮКОСа и отказался даже от своих личных акций в GML и ЮКОСе. Потому что знал — испугаюсь. С тех пор я, как и другие, не руководитель ЮКОСа, не акционер, а просто заложник. Но оговаривать, врать, лжесвидетельствовать я не буду, а кроме этого от меня, к счастью, мало что зависит. Делайте со мной что хотите. … Если руководство моей страны молчаливо одобрит заложничество — то тогда будет стыдно мне как гражданину России. Думаю, многим другим честным гражданам — тожеВ».
Мне — уже.
Леонид Самоцветов
Художник АЛЕКСАНДР КОТЛЯРОВ
Продолжение следует...
В
