Пространство самовыражения в последние месяцы как будто расширяется — те СМИ, которые и раньше вели себя независимо, вроде бы высказываются еще радикальнее, и даже телевизор не так зажат. Какое-то иной раз проскальзывает В в нем легкомыслие по отношению к властям, не исключая и самых высоких. Некоторые говорят истину самим царям, кто с улыбкой, кто без — причем не по телевизору, а В прямо в лицо. И не только члены Комиссии по правам человека и гражданскому обществу, но и на заседании Госсовета рассуждают о том, что в политике нужен плюрализм. Правда, к самой политике это отношения не имеет, и в ней плюрализма как не было, так и нет, посмотреть хоть на октябрьские выборы, хоть на приготовление к мартовским, хоть на федеральные телеканалы: широкая публика, составляющая их аудиторию, В по-прежнему ограждена от лишних сведений, ненужного разнообразия и вредных дискуссий. В 

В 

В рамках новой словесной вольности вполне естественно выглядит радикальный докладВ  ИНСОРа,В рисующий образ России, какой она является в либеральных мечтах. Сама по себе попытка сформулировать, чего же мы в идеале хотим в своей стране, исключительно важна. Более того, кажется, она совершенно необходима как первый этап для разработки реформ. Не имея очерченной цели, вообще непонятно, как строить планы перемен.

Доклад ИНСОРаВ сосредоточен именно на этом первом этапе; в отличие от предыдущих трудов он уделяет куда меньше внимания описанию путей и планов. Но к тексту доклада трудно отнестись исключительно как к интеллектуальному упражнению. Во-первых, потому что попечительский совет ИНСОРаВ возглавляет Дмитрий Медведев. Если эксперты подопечного президенту института отчаялись достучаться до главного заказчика,В то об этом они умалчивают.В Во-вторых, глава ИНСОРа Игорь Юргенс и его коллеги нередко выступают с политическими заявлениями по вполне актуальным вопросам, так что их переход из политической сферы в чисто ментальную кажется мало вероятным.

Но если невозможно отделаться от политического контекста, то возникает неизбежный вопрос: где же на пути к желаемому будущему располагаются правители России? Потому что предлагаемые политические реформы означают существенное сокращение их власти. Никакой политик не пойдет на это добровольно — разве что под жестким давлением общественных или политических сил или под воздействием крайне тяжелых обстоятельств. Так поступил Горбачев, начиная перестройку. Но едва ли его пример может вдохновить тех, кто сегодня у власти. Да и нынешнее положение России — не такое отчаянное, как у СССР конца 80-х.

Уже после появления доклада Игорь Юргенс сказалВ  в интервью, что доклад выражает мнение меньшинства, которое он оценил в 15-20 процентов. В другом интервью, летом 2008 года, он описал большинство: В«Семьдесят процентов нашего населения ни в рынок, ни в демократию, ни в какой-то Запад не верят, — сказал он. — И все эти прибамбасы демократии, выборности, многопартийности, это… (для большинства) мягко говоря, не наше, а жестко говоря, враждебноеВ».В В В В  В В В В В В В В В В В В В В В 

На фоне такого безжалостного описания расклада сил кажутся сомнительными преимущества демократии, которую ИНСОР видит важнейшей основой желаемого будущего. Допустим,В продвинутое меньшинство удалось бы объединить и превратить в политическую силу, в коалицию модернизаторов, но, ведь, тогда другой политической силой — со своими лидерами — станет и консервативное большинство. И если, в самом деле, в нашем желаемом завтра проходят демократические выборы, то у кого больше шансов на победу?

Идея строительства коалиции, которая летом 2008-го виделась Юргенсу единственным средством борьбы с В«молчаливым и очень серьезным сопротивлениемВ» В«влиятельных силВ», пока не нашла ни лидера, ни поддержки. Риск политического действия кажется непомерным и неоправданным.В В«Драйва нетВ», — сказал во время обсуждения доклада в ИНСОРе Евгений Григорьевич Ясин. И не стоит обольщаться, слыша, как много кругом недовольных. Можно провести мыслительный эксперимент: если бы году в 1982-м поговорить по душам с советскими респондентами, много ли встретилось бы довольных? По меньшей мере, миллионы слушавших западные голоса (исследователи оценивают их число от 8 до 30 миллионов) точно составили бы В«коалицию за переменыВ». Но от разговоров к действию люди перешли только тогда, когда страна не просто зашла в тупик, а прямо-таки приблизилась к краю пропасти и бездействие показалось более опасным, чем попытка взять дело в свои руки. В 

Модернизация невозможна не только что без драйва — без огромного напряжения творческих сил нации. А российская нация, по афористичному выражению Александра Аузана, — ушла в отпуск. И даже если усилия предпринимаются, успех модернизации вовсе не гарантирован, о чем как раз и говорит Аузан в своей лекции. В 

Так что приходится, несмотря ни на что,В воспринимать ИНСОРовский доклад исключительно как интеллектуальный экзерсис, как продукт свободной мысли — в том несколько расширенном контексте, в котором сегодня идет дискуссия о политике. Хотя есть все-таки некоторая несуразность в том, что радикальное высказывание исходит от института, который — по крайней мере, формально — является президентским. Но если эта несуразность будет исправлена, то дискуссия все равно продолжится, разве что чуть потише и поуже.

В